Наступает пауза, а затем она запрокидывает голову и издает самый искренний смех, который я когда-либо слышал. Будто все ее тело только что ожило, повсюду искрясь электричеством. Это безудержно и неожиданно, и так чертовски завораживающе, что я хочу сорвать с нее одежду и трахнуть киску до мокрого забвения, прямо здесь, в этом баре.
Именно тогда я понимаю, что она уйдет вместе со мной, задолго до начала выступлений.
Первый поцелуй ошеломляет меня, как и ее, судя по хриплым стонам, вырывающимся у нее изо рта. Второй обвивает наши тела виноградными лозами, когда мы, спотыкаясь, заходим в ее гостиничный номер. Сумасшедшая, горячая и дикая… не могу насытиться. Ее платье уже задрано до талии, прежде чем я вспоминаю, что нужно пинком захлопнуть дверь.
Прижав Грейс к стене, поднимаю ее руки над головой и оставляю дорожку грубых поцелуев на щеке.
— Возможно, Сочельник, в конце концов, не такое уж и разочарование, — бормочу я, когда она расстегивает мои брюки.
— Поставишь мне оценку после, не раньше.
— Ах, так мы ведем счет?
Пальцами я прокладываю путь вниз, пока не достигаю вершины ее бедер. Она снова стонет и крепко зажмуривает глаза, когда я сдвигаю ее влажные трусики в сторону, а затем глубоко и жестко вхожу в ее киску.
— О Боже, — воет она, выгибая спину, отталкиваясь от стены.
О нет, детка, это все Джонас.
Я трахаю ее пальцами до тех пор, пока она не повисает у меня на шее, тяжело и влажно выдыхая мне в рубашку. Когда Грейс кончает, я чувствую, как ее соки стекают по моей руке.
— Легко уложиться в десятку, — говорю я с рычанием. — А теперь повернись и сделай это побыстрее.
Я отпускаю ее, чтобы засунуть пальцы в рот. Пусть будет одиннадцать… На вкус она даже лучше, чем на глаз.
Она приваливается спиной к стене, и ее глаза такие остекленевшие, но искрятся неожиданным жаром.
— Я ни от кого не принимаю приказов, Джонас… в некотором роде я упрямая.
От удивления я вынимаю пальцы изо рта. Я всегда диктую правила в спальне, здесь нет равных. Контроль — это то, что меня заводит. Так почему же у меня такое чувство, что мой член вот-вот взорвется?
— Интересно, — бормочу я, срывая с себя рубашку. — Я никогда не думал, что упрямство женщины считается прелюдией.
— Мне надоело, что мне вечно диктуют условия. Тяжело быть женщиной в бизнесе… Но вежливо попроси о чем-нибудь, и дело принимает другой оборот, — добавляет она с улыбкой. — Обращайся со мной как с равной, и я буду держать тебя во рту до самого Рождества.
Святое дерьмо.
— Принято к сведению, — хрипло говорю я, изо всех сил стараясь взять себя в руки. — Ты даешь мне стимул для работы над манерами, которые будут сопровождаться всеми лучшими привилегиями. А теперь, пожалуйста, повернись ко мне спиной, милая, пока я не кончил в свои гребаные штаны, как какой-то подросток.
Она одаривает меня дьявольской улыбкой и кружится, как ангел, одновременно снимая остатки своего платья.
У меня перехватывает дыхание. Ее обнаженного тела достаточно, чтобы нетвердой рукой выводить сонеты и строчить стихи.
Спустив штаны, я наклоняюсь к ней, втискивая свой возбужденный член между ее ягодицами. Сразу же чувствую, как она поддается в ответ. Идет мне навстречу… и знаете что? Меня это вполне устраивает.
— Могу я взять вас за руки? Пожалуйста, мисс Паркер, — вежливо прошу я, и она скользит ими за спину. Я связываю их вместе ее сброшенными трусиками, а затем тянусь за своим красным шелковым галстуком. — А теперь перейдем к чему-нибудь посерьезнее… Согласна?
— Да, — шепчет она, когда я завязываю ей глаза.
— Последний вопрос, — говорю я, снова прижимаясь грудью к спине Грейс и впитывая тепло ее тела в свое. — Ты бы хотела, чтобы я кончил тебе в задницу или в киску, или ты только что серьезно говорила о глубоком минете?
Она со свистом выдыхает, и еще одна неоново-розовая галочка откладывается у меня в мозгу: грязные разговоры заводят ее…
— Позволь мне сформулировать вопрос по-другому, милая, — мягко говорю я, лаская ее ухо своими словами. — Тебе нужна боль или удовольствие?
Наступает пауза.
— Боль, пожалуйста, мистер Фарли.
Я ухмыляюсь еще шире, когда улыбка превращается в оскал. Эта женщина не просто идеальна ― она уже восьмое гребаное чудо моего мира.
Большим пальцем я нахожу кольцо мышц ее попки, и чувствую, как тело девушки снова напрягается.
— Подожди… Просто, чтобы ты знал, что бы ты со мной ни сделал, я планирую вернуть долг позже.