Эмин не успевает ответить, потому что в этот момент у него звонит телефон. Не глядя, он протягивает его Таньке типа: ответь за меня, а то я занят. Открывает рот, чтоб что-то сказать и вдруг из телефона раздаётся голос, который я узнала бы из миллионов голосов. Оказалось, это звонит по видеосвязи Дар, и Татьяна, язва такая, направляет камеру в нашу сторону.
Эмин, я не понял, — негодующим тоном говорит Эльдар, — ты что, собираешься делать предложение моей невесте?!
Не поведя и бровью, Эмин вновь целует мне руку и поворачивается к другу:
Я могу, Элик, повторить это и при тебе: я завидую тебе белой завистью, потому что твоя невеста — потрясающая красавица! — и, посмотрев с улыбкой на меня, добавляет немного извиняющимся тоном: Раньше мне казалось, Марта, что ты просто хорошая, симпатичная девушка, а, увидев тебя без очков, я сначала тебя не узнал, а потом был просто сражён: ты бесподобна! Твои прекрасные глаза напоминают синеву неба.
Услышав объяснение Эмина, Танька начинает так хохотать, что из её рук едва не падает на землю букет белых роз. Хорошо, Эмин вовремя приходит ей на помощь. А я чувствую, как у меня рот растягивается в идиотской улыбке. Ведь ещё дней пять назад я одела линзы вместо надоевших очков в роговой оправе.
Я же очки носила едва ли не с первого класса, но тут Танюшка меня надоумила сменить их на линзы. Точнее, Кострова заявила, что красота требует жертв. До Таньки дошли слухи, что Нина Кукушкина ради её братца собралась ложиться под нож пластического хирурга. А я ради Эльдара могла бы хоть линзы одеть что ли, сказала мне подруга. Так я и сделала.
Мир сразу заиграл для меня новыми яркими красками. Оказывается, раньше я много чего просто не замечала. А в первый день мне даже страшно было ходить: всё казалось, что вот-вот упаду. Но очень быстро я к линзам привыкла, и к моменту нашего отъезда в Москву о них просто забыла. Однако оказалось, что одной такой детали было достаточно, чтобы моя внешность изменилась до неузнаваемости. Обалдеть! Я заулыбалась, выпрямила спину.
А ведь я, глядя на тебя вчера, мой Подснежник, — прозвучал потрясённый голос Дара, — не мог понять, что в тебе не так?
Я напряглась. Кажется, наша с Танькой идея поменять очки на линзы — не очень удачная, если любимый, судя по всему, не в восторге от этих перемен. Значит, тут же решила я, надо будет в первую очередь поискать в Москве оптику, ведь свои очки я на радостях выкинула.
Это силиконовые импланты, наверное, из груди просто так не вынешь, а с линзами какие проблемы? Главное — купить срочно очки, а то я без них боюсь сделать даже шаг. И ладно бы, я была у себя в родном Медвежьем, но в Москве лучше не рисковать.
А Дар, сделав паузу, продолжил:
Эмин, не отходи от девочек ни на шаг, понял? Ещё не хватало, чтоб на мою красавицу кто-то пялился!
Пока я пыталась осмыслить услышанные слова, Дар снова обратился к Эмину:
Надеюсь, трёх дней хватит, чтобы ты провёз девочек по всем крупным магазинам и нашёл для них подходящий салон красоты?
Мы же договаривались, что на всё про всё уйдёт, как минимум, пять дней, — возразил Эмин. — Я хотел Марте с Таней ещё показать Москву. А три дня — это мало.
Москву мы ещё покажем, она никуда не убежит, — решительно заявил Дар и добавил, глядя на меня с невыразимой нежностью в глазах: А вот за свою невесту я переживаю. Вдруг Марту кто-нибудь захочет украсть? Народ-то в столице — разношерстный. И, вообще, я сто лет не видел мою любимую девочку и очень соскучился. Хочу, чтоб вы скорее приехали.
***
Следующие несколько дней мы с Танюшкой провели в торговых центрах, а накануне отъезда побывали в салоне красоты. Это было весело!
Хотя сначала, переступив порог самого первого бутика в ТЦ “Модный сезон”, что на Охотном ряду, признаться, мы с Таней просто опешили. Оглядев нас, а мы были одеты скромно, но со вкусом, продавец — высокая девушка с дорогим маникюром, на шпильках, в стильном костюмчике, скривила губы и повернулась к нам… попой.
Эмин от нас чуть отстал, и мы встали на пороге, не зная, что делать дальше. К девушке подошла ещё одна продавщица, и они, стоя у кассы, начали о чём-то шептаться и даже хихикать. Мне это очень не понравилось и я развернулась, чтобы выйти из бутика, как к нам с Таней присоединился Эмин.
Наверное, у нас на лице было написано, что нам основательно подпортили настроение. Попросив чуть обождать, Эмин решительно пошёл вперёд. Услышав шаги, продавщицы разом обернулись. Глядя на Эмина, трудно было не понять, что этот мужчина привык к очень хорошему обслуживанию, а ещё — что он ценит своё время.
Продавцы кинулись ему навстречу с заискивающими улыбками. Но Эмин (красавчик!), глядя куда-то поверх их голов, сквозь зубы процедил, что при таком отношении к людям эти девушки в бутике долго не задержатся. В этот момент в бутик вошёл мужчина, при виде которого продавщицы встали по стойке “смирно”. Видимо, это был хозяин бутика.
Быстрым взглядом оглядев Эмина и стоявших напротив него продавцов, лица которых сейчас напоминали перезревшие помидоры, владелец бутика вежливо обратился к Эмину с вопросом, нет ли у клиента нареканий по поводу обслуживания? Эмин ответил: “Есть!”.
Мужчина его поблагодарил и, бросив продавцам: “Вы уволены. Обе!”, начал листать свои записи в телефоне, наверное, чтобы позвать на место проштрафившихся продавцов других девушек. Не выдержав, мы с Танюшкой прыснули в кулак, а она ещё и выдала:
Кино и немцы!
Потом мы пошли в следующий бутик. Но только теперь Эмин везде заходил первым. И везде нас встречали так, будто это боги спустились на грешную землю.
Всё остальное плохо отложилось в моей памяти. Так, обрывочные воспоминания про огромные, залитые светом галереи торговых центров, и вереницу бутиков, где торговали одеждой, обувью, ювелирными украшениями, косметикой, парфюмом. Такие галереи, по которым ходили ухоженные, красиво одетые женщины, я видела в кино. И это было так странно, что я вдруг оказалась в подобном месте.
Я ходила, смотрела по сторонам, мне предлагали примерить разные вещи, обувь, к ним предлагали какие-то аксессуары. А у меня из головы всё не выходил обжигающий взгляд Дара, когда он сказал: “Я сто лет не видел мою любимую девочку, и очень соскучился”. И я тоже по нему сильно соскучилась. Была б моя воля, я махнула бы на все эти покупки рукой и полетела к моему любимому. Но Татьяна говорит, что мне нельзя опозориться перед родственниками Дара, мол, по одёжке встречают.
Сама-то Таня очень быстро начала ориентироваться в торговых центрах Москвы. Глядя на неё, можно было подумать, что она родилась и выросла в Москве. Танька так и сыпала названиями: “Смоленский пассаж”, “Никольский пассаж”, “Якиманка”, “Сфера”.
Уйти из таких мест без покупок было невозможно. Но я самое большое волнение и даже восторг испытала, когда примерила фату и свадебное платье. Белоснежный наряд в пол с пышной юбкой, облегающим топом и шлейфом, обшитый стразами, бисером, кружевами выглядел, как платье принцессы. Короткая кружевная фата и длинные белые перчатки из тончайшей ткани дополняли мой образ. Глядя на меня, Таня аж захлопала в ладоши.
Наконец, в салоне красоты на Новом Арбате нам сделали чистку лица, маску для волос, маникюр-педикюр, красивые причёски и профессиональный макияж. Я прямо саму себя не узнала. Такая красавишна, закачаешься! День прошёл не зря.
Увидев нас на выходе, Эмин какое-то время не двигался, а смотрел, переводя взгляд с меня на Таню. Потом подошёл и каждой из нас поцеловал руку. Администратор салона осыпала нас комплиментами. Не скрою, было очень приятно. А вечером за нами прилетел бизнес-джет Дара, и я отправилась навстречу своему счастью, в загадочную восточную страну, о которой мой любимый рассказывал мне много интересного.
Но я не знала, что уже скоро я буду бежать оттуда, захлёбываясь слезами. Потому что в мою память на всю жизнь врезались слова бабушки: “На чужом несчастье счастья не построишь”…
Продолжение следует