Сзади кто-то вскрикнул. Это недалёкий жук-носорог, вообразивший себя быстрой белкой, вместо моей пятки, заблаговременно убранной из-под его подсечки, угодил в голень рядом идущего, заодно подхлестнув и свою собственную. Началась всеобщая свалка. Плёточка кормчего мухой летала над головами новобранцев, копошащихся в общей куче. Мне пришлось присесть в стороне в позу срубленного пенька (ноги, согнутые перед собой в коленях) и созерцать эту кучу-малу.
Когда всех построили заново, я уже занял обычное своё место в строю, совсем как ни в чём не бывало. Завтрака, на который направлялась наша группа, мы были лишены все. Для меня не составляло особого труда «избегать пищи» неделю-две, месяц, два месяца. Но мне искренне было жаль других. Их лица прямо-таки зверски выражали состояние душераздирающего голода, а взгляды напоминали состояние скрюченных жучков-короедов, которых бросили в ямку с водой. Короеды обычно корчатся в воде и тонут, от чего желудки их всё равно остаются пустыми.
Кормчий отправил всех рыть ямы под новый забор, а сам вернулся в жилой «загон», якобы по делам администрации. Но я подозревал, а тренированные чувства никогда не обманывают: он просто пошёл набить мешочек своего желудка чем-нибудь удобоваримым. Я привык также лакомиться корой с деревьев или соком трав в поле, но решил не привлекать ничьего внимания подобной экзотикой. Вместе со всеми пришлось копать мать-Землю. Хотя меня немножко покоробило без просьбы у Земли прощения беспокоить её грудь обрубком с железкой на конце, который все называли почему-то «лопатой». Я бы лучше назвал это «корябалкой по живому». Обидно, когда на твоих глазах другие, да и ты сам причиняют боль ни в чём не повинному живому существу, а тем более собственной маме-земле. По опыту Чоков с Землёй можно общаться-разговаривать, целовать, гладить ладонями её шероховатую поверхность-кожу, переносить на необходимые ей места дождевых червей-санитаров, которые буравят для неё дыхательные ходы.
Обед прошёл достаточно быстро. Состоял из качественной калорийной пищи, которая, честно говоря, мне не нравилась. Дед приучил меня больше подпитываться от самой среды обитания, а не от продуктов взаимодействия с нею. Другими словами, вместо того, чтобы жевать 20 минут клетчатку какого-нибудь овоща или, ещё хуже, зажаренную часть какого-нибудь собрата-животного, я лучше бы просидел эти 20 минут в «подкачке» от энергий отца-Солнца и мамы-Земли. Ты просто сидишь в позе срубленного пенька и позволяешь вибрациям нужных твоему телу излучений подпитывать твою сущность. В конце процесса ты благодаришь природу за предоставленный тебе ею сок вселенной. Поднимаешься из позы и блаженно-счастливый идёшь тренировать другие функции вверенного тебе Небесной Сущностью организма. Тело постоянно должно быть в форме!!!
А тут вместе с другими я сидел и как жвачное животное вынужден был перемалывать крахмалистый картофель на воде и бедную зажаренную курицу. Но Дед строго-настрого наказал мне подчиняться тому уставу, под действие которого я попаду в новом месте своего обитания. А все свои «хочу» и «не хочу» запрятать глубоко под Землю. Между прочим, ночью, на второй день своего пребывания здесь, я быстренько вырыл метровую ямку недалеко от нашего жилища-загона и по ритуалу Чоков запрятал свои «хочу» и «не хочу» на самое её дно. Потом быстренько же закопал ямку, произнёс молитвы-заклинания и пошёл спать.
Дело в том, что если бы я не сделал всего этого, мне было бы тяжело сопротивляться желанию перестроить тут всё по-Чоковски на свой лад. Но мир не переделаешь, если он сам того не хочет, как говаривал Дед. А я и не собирался никому здесь навязывать своё глубоко внутреннее блаженство.
После обеда произошли небольшие «сборы». Сборы, по терминологии Ордена, это всего лишь общее построение как по линейке, человек рядом с человеком. Только я, опять же, не понимал – зачем для того, чтобы объяснить человеку, например, то, что он должен быть дисциплинированным, ходить перед строем и орать на всех как резаная свинка. Достаточно, по-моему, сказать один раз свое мнение и уйти в сторонку, особенно, если тебя никто не слушает, или делает вид, что слушает. А это, по-моему, гораздо хуже.
На сборах представитель администрации объявил нам, что наступает время податей. Чтобы осуществить «подати», надо идти в ближайшие места поселения людей (в которых лично я еще никогда не был) и зачем-то просить какие-то монеты, о которых я тоже ничего пока не слышал. Правда, дед мне рассказывал, что существует среди непосвященных людей представление о том, какими средствами регулируются всеобщие взаимоотношения. По представлениям непосвященных, они регулируются не энергиями любви и взаимопонимания, а наборами бумажных и металлических штуковин, которые называются деньгами.