Да нет же к счастью и веселью мировому ничего всегдашнего. Опять собрались духи вместе где-то в мирах. Восцарствовали наново да на радость всей Жизни.
А злой ветер и посейчас мается где-то. Так-то вот и бывает.
Сказка о Добром Поступке
(добродействе)
Как бы ни случилось-получилось, а есть-бывает такой разворот-выбор.
Ходит по миру троица: Напрямки, Левша и Вправь. Обжидают они как кому что на ум придет. А пришло – они всей троицей, – рядом как тут.
Кому Левша рад – такие его тропу соблюдают.
Напрямки с теми поклон творит – какие напрямки и двигают.
Вправь тож своих привечает сразу.
Так хоша они все и поврозь для своих, меж тем повсегда совокупно в троице пребывают-совстречаются.
Корень-суть не там какими путями выбор деется.
Напрямки, Левша и Вправь – не противоборцы. Головной путь не каковский, а чем кто славен, чем кто бы то ни было этому да пути пользу-угоду востворит.
Можествуешь хоша левшой, хоша напрямки, а так и вправь добраться.
Как бы ни то случилось-получилось троица за то не долженствует поручаться-ответствовать. Головной путь насквозь-через выбор-передел всяк-всякого просачивает. Но головное действо не в том да не в другом да не в третьем.
Сам-самый да всяк-всякий и правью и левшой и напрямками содеян заране, допреж так.
Стало быти и передел-выбор не нужённый, не затребованный.
Сам-самый да всяк-всякий и еси тот передел-выбор.
Також и вышло.
Троица еси: Напрямки, Левша и Вправь тоже еси по форме, по внешней наружности.
Да сказ не про тож. Сказ о добродействе.
В почтенстве лишь добродейство. И троица да выбор-передел поклоняются добродейству.
А ради так пускай-таки и сам-самый и всяк-всякий тож поклоняются.
Вот и ценновство да слава лишь тому, что добродейству сподоблено.
Пускай жеж добродейство коренит самых и всяких, а не игрища троицей либо выбором-переделом. Путанничества бы не вышло. Тому и закон: добродейство поступит колиж самый и всякий ценен да отличен. А по-другому никак. Без добродейства одна беда да промах. А они уж и впрямь непотребны ни до кого бы то ни было. Так-то оно так. Во как. Вот зачем.
Сказка о Любви
Два прекрасных крылатых существа парили в небе вечности. Птицы именем Галактии крылами неведомой меры смахивали с пространств пыль звездную да солнц горнюю светь. Ни жару, ни хладу, ни дали дальней птиц этих вселенских не запугать, не застращать. Лётают Галактии без края и времени. Да вот беда – ни встренуться, ни прорваться друг к дружке Судьбой-Кармою позволенья не дадено.
Лётают Галактии, лётают красавоньки, обранивают в тоске крыла об ветра-разгуляи. Где перья стряхнут – там, глядь, – твердь планидная тут как тут. Где слёзы смахнут с очей – там, глядь, – окиян на твердях сотворяется.
Парят Галактии одна до другой годами световыми недосягаемы. Разрождается вселенская пустошь их сердешной да смертной тоскою. Тянутся да не прикасаемы меж собою ни крыла, ни очи, ни перья жизненосные. Тоскуют птицы, грудь немотою рвет на части крик без крика, несказанная светоносная ноша – притяжение Души. Порознь одинокости этих птиц не по силам справляться с разлучеством – космической бескрайней тоской-мукою.
Лётают Галактии, парят красавоньки…
Рождается жизнь от их горячего роздыха. Из самой груди этих птиц жаром жарким пышет то печалью, то грустью, то мукою. Слово бы тут молвить да некому пожалиться. Как поведать о несказанности разлучества Души с Душою, сердца с сердцем, птицемученичества и тоски разлётной?!!!
Две крылатых безмерности наматывают-разматывают неисповедимые кружева в надмирье. Лётают, печалуют, сыплют-пересыплют перьём да слёзами-ливнями. Путь далёк…
Смахивают пыль звёздную с пространств да солнц горнюю светь, разгоняя для-ради бессметных жизней-светляков. Лётом стремят перекрыть Вселенную ночи.
Может, и не встренуться им – не Судьба-Карма.
Правда, вот что дороже: Галактии-птицы стремлением друг к дружке суть обретают. Жизнь дарят и себе, и нам, людям. Також и мы: пока стремим друг к дружке пути-дорожки, – живы и не бессмысленны. А подумать чуток, глядь, и уразумеешь: Любовью мы друг к дружке лишь только и дороги, Любовью одною лишь и дышим…