Я вернулся домой, продолжил учёбу в девятом классе всё той же общеобразовательной школы номер семнадцать, из которой благополучно переместился в музыкальное училище города Челябинска, вместо того, чтобы ещё более благополучно перейти дальше, в десятый класс… Ветер перемен не давал мне покоя, ощущение своей несомненной избранности выталкивало меня всё больше, выше и непреклоннее к осуществлению своих детских предчувствий, харизмы своей внутренней природы, которая, вне всяких сомнений, является привилегией каждого заинтересованного в реализации собственной БОЖЕСТВЕННОСТИ человека.
Год я проучился на духовом отделении музыкального училища по классу гобоя, а через год воодушевлённо и не без всесторонней поддержки, как и во всех остальных случаях, моего ангела-хранителя, моей трепетно и страстно любимой мамы, поступил вновь на первый курс, но уже театрального отделения при театре имени Цвиллинга по специальности АКТЁР (благо ростом я уже слегка подтянулся, пусть не до амплуа героя-любовника, но чтобы не вставая на цыпочки быть видным на сцене всем зрителям, играя в спектаклях театра уже на стадии ученичества).
Два года в училище, в общаге, в колхозах на картошке, как положено, перед началом каждого нового учебного года, на занятиях, на репетициях, в общении с новым закадычным приятелем Сашей Зайцевым, в мучительных раздумьях о смысле жизни и смерти, во влюблённости в свою преподавательницу по актёрскому мастерству, в несерьёзных интрижках с той или иной девушкой, – я «дозрел» наконец до осознания того, что если я сейчас же, немедленно, не уйду в армию, то потеряюсь и пропаду в бесцельности и условности повторяющихся событий.
Судьба забуксовала в колее обыденности и безнадёжности, и, видя, что армия – закономерный этап моего мужского созревания и моего следования своей собственной харизме, МИССИИ САМОРАСКРЫТИЯ, я ринулся в поток предстоящего мне новообретённого жизненного приключения.
Сначала мы с Зайцевым Сашкой, выяснив, что аттестат о среднем образовании в стенах театрального отделения нам не светит, с трудом пополам разыскали вечернюю школу, которая закрывалась насовсем после летних каникул, и, умолив сжалившуюся над нами дирекцию, сдали на «скорую руку» с остальным контингентом учащихся все необходимые для получения аттестата экзамены.
Потом скупо, по-мужски распрощались, и разошлись каждый своим путём, чтобы никогда уже не вернуться в прежнюю жизнь…
Правило 12: Если, оглядываясь на прошлое, ты способен осознать неповторимость и непреложность происходившего, то, несомненно, постигнешь и совершенство, и закономерность, и священную неизбежность твоего предстоящего будущего. Прими это всем своим сердцем, и да будет твой путь благословенной реализацией задуманного.
Акт 13
Армия
Самолёт накренился, его крыло плавно опустилось в правую сторону, как бы зачерпывая из воздушной бездны под металлическим брюхом этой громадной птицы, и махнув уже другим крылом в обратную сторону, окончательно рванул вниз, к земле. Я сидел в хвосте самолёта, прижавшись носом к иллюминатору, смотрел на приближающуюся чужую чехословацкую территорию, совершенно отстранённо ожидая последующих событий, тем более что сам недавно выбрал их, отказавшись от возможности продолжить учёбу в «театралке».
Мы, новобранцы Советской армии, спускались по трапу навстречу неизвестности и колоннам демобилизующихся из рядов старослужащих. Незнакомые ухмыляющиеся лица бывших воинов Союза Советских Социалистических Республик… Настороженные взгляды с нашей стороны… И надо всем этим и вокруг влажный туман, холодная изморось да разлапистые заросли неожиданных чужестранных клёнов…
Долго и бессмысленно перечислять детали, сопровождавшие и «раскадровку» по воинским частям всего наличествующего молодняка, и долгий переезд через пол-Чехословакии вместе с несколькими сопровождающими солдатами во главе со старшим лейтенантом небольшого технического подразделения по охране и обслуживанию складов с боеприпасами. Ещё дольше и бессмысленней отображать внутреннюю эпопею обуревавших тогда мою психику состояний после того, как меня, сначала пообещав направить в музвзвод, дабы послужить Родине во вполне органичном и естественном для меня качестве, «заперли» на предельно оторванном от русскоговорящего мира расстоянии в компании людей, слабо разбиравшихся как в искусстве, так, впрочем, и в правилах этичных взаимоотношений в человеческом обществе. Ничего не хочу сказать плохого о моих тогдашних «товарищах», однако отдав «предпочтение» с первого же шага по территории воинской части ребятам-новобранцам из Азербайджана, я сразу же попал в «изгои», поскольку мои «земляки» совершенно не разделяли со мной демократичные взгляды равенства и братства между всеми народами и национальностями. Не знаю почему, но я с детства интересовался больше теми, кто как раз по каким-либо причинам не «устраивал» большинство…