Алекс (задумчиво, почти не слушая): Все хорошо, если бы не одно пикантное обстоятельство… (В зал): У меня на работе появился некий субъект, который чрезвычайно напоминает ее в молодости. И этот субъект – один презанимательнейший молодой человек. Его зовут Гермес… (Затемнение.)
Картина 4
Алекс (В зал): Странно, но я признал его еще тогда, в первый раз. Когда он заскакивал для принятия на работу в редакцию, и, уходя, лишь мельком одарил меня легким, быстрым взглядом, выпорхнул… и растаял, словно и не было. Помню, он выделялся какой-то одному ему присущей грацией, особым исходившим от него ароматом молодости и сексапильности. Хотя больше всего меня поразила, конечно же, его безукоризненная манера одеваться и выглядеть щёголем и франтом, казалось, за счёт одних лишь смелости и вкуса. Всё это живо напомнило мне меня самого лет пятнадцать назад… и я потерялся… Лишь изредка приходили кое-какие мысли, бессвязные обрывки неких картинок, образов, оттенков мысли… Я и не придавал этому особого значения, но все же старался иногда возвращать эти ощущения, следить, как прозрачно, почти не касаясь моего душевного склада, скользит это призрачное, но колкое, ломаное видение по всем лабиринтам моего ума. Дым, легкий дым остается от этого присутствия, и медленно испаряясь, исчезает в небытие… Но что-то глубокое, темное, слегка шевельнувшись, обдает внутренности жаром и холодом неизмеримого пространства… Томительным желанием узнать что-то еще об этом человеке, вглядеться и определить в закоулках сердца крохотный, но безраздельно живой огонек… Потом он заходил еще и еще, и еще. Он как бы и не замечал меня, – никаких поползновений и с моей стороны, никаких… Да и что могло быть для него особенного в обычном бизнесмене, пусть и вице-президенте компании… Но однажды, столкнувшись с ним в полутемной, насквозь продымленной «курилке» на втором этаже, я буквально наткнулся на сочную влагу его проницательного взгляда и ощутил – о, господи – что-то резко поднявшееся из глубины его существа призывом к моему существу, глубоко спрятанной жажде обладать и быть любимым… Нет, никогда во мне не возникал опасный импульс раскрутить на стороне, в тайне от Марго, интимную историю. И вместе с тем всегда хочется окунуться в другой мир, ощутить соль чужой кожи, мимолетную ласку иного бытия, другой реальности, другой жизни… но в том случае, конечно, если нет настоящего домашнего очага… А тут… Тут дело в другом, хотя, может быть, все это похоже на обычные отговорки… (Они остаются на прежних местах, и появившийся Гермес, невольно мизансценически выстраивает с ними подобие треугольника. После «немой» сцены-зарисовки Марго уходит в ближайшую кулису, не глядя на других действующих лиц).
Алекс и Гермес раздеваются и садятся вдвоём в бассейн. Во время их приготовлений люди с огнями зажигают факелы на спинке кресла и устраивают на авансцене файер-шоу. Затем в самом начале сцены заканчивая «огненную» интермедию медленно исчезают, оставляя зажженные факелы.
Алекс: Я могу Вам задать вопрос… интимный?..
Гермес: Можешь. Только почему именно интимный?
Алекс (скрывая волнение): Да просто, как Вам сказать… Для человека, которого мало знаешь… В общем, мне нравится Ваш пирсинг на лице… А в нашей редакции так мало сотрудников у кого он есть. Да и то не по делу. Так что я и подумал обратиться за советом. К Вам. Проконсультируете?
Гермес: Да легко, папик… Чем могу-помогу.
Алекс: В смысле? (смущаясь): А ну да, да… Я просто хочу получше узнать своего нового, судя по всему неординарного сотрудника… Вот и намерен поближе познакомиться, благо Вы не отказались пойти со своим начальством в сауну… на вечеринку…
Гермес: А ты не парься, папик, подумаешь… Так что давай, не стесняйся, спрашивай…
Алекс: Вот я и говорю. Раз уж мы на тусовке в одном, что называется «корыте» пересеклись… Я и решил воспользоваться Вашими познаниями в этом вопросе… (смелее): Идёт? Так как насчёт пирсинга? Где его лучше присобачить? Я смотрю Вы себе его и на яички тоже… Вам идёт.
Гермес: Тема тонкая, её с бухты-барахты не провернёшь. Нужно точно знать – что хочешь. Куда хочешь. И всё такое… А может тоже на яйца? Будет круто. Прикольно! Ха-ха-ха… Вообще-то, если по-серьёзному, то сперва надо решить на кой тебе это грузилово? По идейным соображениям, или «вспомнить молодость»? Вы же, папики, все за молодёжью гонитесь… Я прав?
Алекс (иронично): Ну что ж! Будьте уж поснисходительней к моим «сединам»… Да и другим лучше не говорить… Я ведь только учусь… Ладно?