Он догоняет её возле берега, когда её колени упираются в песок.
– Здорово плаваете,– восхищённо говорит мужчина и подходит к ней, энергично размахивая руками. – Еле догнал.
Она встаёт и, утопая босыми ногами в холодном песке, бредёт к своей одежде. Тонкая, гибкая, стройная.
– Догнали, – бросает она через плечо. – Дальше что?
Мужчина пожимает широкими плечами.
– Ничего.
Задумчиво смотрит ей вслед, хмурит лохматые брови.
– А вы смелая девушка. Купаетесь ночью. Одна. Неужели не страшно?
– Чего я должна страшиться?
– Ну, ограбят, к примеру.
Девушка недоумённо разглядывает лежащие на песке потрёпанные джинсы и стираную – перестиранную майку.
– У меня нечего взять.
– Не ограбят, так изнасилуют.
Она поворачивается к нему лицом. Молодой, здоровый, сытый.
– Вы, что ли?
– Охотники найдутся,– усмехается мужчина.
– Ну и что? Меня каждый день насилуют.
– Как это, каждый день?
– Каждый день означает ежедневно.
– По-о-ня-я-тно, – задумчиво тянет мужчина и резко встряхивает головой. – То есть, ничего не понятно. Бывает такое. Ну, два раза, если уж очень невезучая. Но каждый день… В голове не укладывается. Вам надо в милицию или как там у вас, в полицию обратиться. Куда они смотрят?
– А что они сделают?
– Как что? Пусть охрану дают.
– От кого охранять? От мужа?
– Подождите, что-то я не того… Так это вас муж?..
– Муж.
– Что вы мне голову морочите? Какое насилие? Вы обязаны…
– Ничего я не обязана. Почему я должна делать то, что мне совсем не хочется и ничего кроме отвращения не вызывает?
– Зачем тогда выходили замуж?
– Я не выходила.
– С вами не соскучишься. Замуж не выходили, а мужа имеете.
– Как ещё назвать человека, в доме которого живёшь, хлеб которого ешь, (о чём тебе регулярно напоминают) и с которым спишь?
– Если ты с ним расписана, то – муж, а если нет – сожитель.
– Значит, он мой сожитель.
– Тогда совсем ничего не понятно. Кто тебе мешает уйти? Он что, держит тебя на цепи?
– Уйти, – усмехается девушка. – Куда?
– К родителям.
– У меня нет родителей.
– Но кто-нибудь есть из родных?
– Нет у меня никого.
– Совсем?
– Совсем.
– Дела-а, – мужчина чешет в затылке. – Без бутылки не разобраться. Всё равно нельзя одной купаться по ночам. Маньяк может привязаться. Их полно развелось.
– Вряд ли он обрадуется.
– Почему.
– У меня триппер.
– Нашла чем испугать… Что ж не лечишься? Запустишь, сама не обрадуешься.
– Это моё дело.
– Странные вы здесь какие-то.
Мужчина обводит глазами бескрайнее море, уходящий вдаль песчаный пляж, блестящий диск луны.
– Уезжай ты отсюда.
– Куда?
– В Россию.
– Кому я там нужна?
– Кому ни кому, а всё родина.
– Я здесь родилась.
– Ну и что? Ты – русская?
– Русская.
– Вот и уезжай.
– Паспорт нужен.
– Что, у тебя и паспорта нет?
– Нет.
– А сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Странно. Ничего не понимаю.
Мужчина с сомнением рассматривает её худенькое невесомое тело.
– Ладно, я тебя так отвезу.
– Разве так можно?
– Это моя проблема.
– А где я буду жить? Что я буду делать?
– Жить пока можешь у моих стариков. Подлечишься, а там придумаем что-нибудь.
– А вы женаты?
– В разводе.
– Ясно.
Девушка наклоняется, берёт джинсы и натягивает их прямо на мокрые трусики.
– Что тебе ясно.
– Хорошо придумали, – девушка надевает майку. – Ни родных, ни знакомых, ни паспорта, ни копейки денег. Делай, что хочешь – не пикнет. Надоест – можно отдать приятелю во временное пользование. Или продать. Навар будет.
– Дура ты, я посмотрю, – с сожалением произносит мужчина. – Я к тебе со всей душой, а ты… Одно скотство на уме.
– Какая есть. Извините, но никто в детстве не рассказывал мне сказок про счастливых принцесс и благородных рыцарей. Один пьяный скот в двенадцать лет сделал меня женщиной, и с тех пор ничего кроме скотства я от мужиков не видела. Я вас ненавижу. Всех. Без разбора. Вот почему я не лечу триппер. Чтобы вас, сволочей, заражать? Хочешь получить удовольствие?
Она рывком расстёгивает молнию на джинсах и вызывающе смотрит на мужчину.
– Тьфу, – смачно плюётся тот и, безнадёжно махнув рукой, идёт к машине.
Птица счастья
(Глупая история застойных времён)
У Николая Девятова не было ни малейшего основания считать себя баловнем судьбы.
Он и не считал.
В тридцать четыре года Николай имел: ст. инженера плюс 150, жену плюс 130, двоих детей плюс тёщу с тестем. Всё остальное (собственная квартира, машина, гараж, дача) – глубокий минус. Как ни крути, радоваться нечему.