– Почему в магазин? – вяло, но с интересом сопротивлялся он. Начиналась новая интересная игра, в которую они ввязались и теперь делали это вместе и с удовольствием.
– И снова появятся деньги, – говорила она.
– Наконец меня будут читать, – думал он.
– Но прежде всего – смена имиджа! – возвестила она.
Магазины один за другим открывали свои двери, приглашая, предлагая, настаивая. Это были особенные магазины, здесь почти никого не было, только длинные ряды костюмов, нарядов и аксессуаров.
– Я в джинсах и футболках пятнадцать лет занимался бизнесом. Зачем все так сложно и дорого? – смеялся он.
– Прошла твоя джинсовая жизнь, – смеялась она в ответ, – ты поступаешь в новый клуб, и одежда должна быть соответствующая.
– И откуда ты все знаешь? – удивлялся он. А ей все не нравилось.
– Это не то! И это! Все не то!.. Я знаю, куда нужно идти! Медильяне!
Наконец, открыв последнюю на сегодня дверь и решив, что пора заканчивать, он снова увидел стеллажи и скучные длинные ряды с вешалками и одеждой!
– Тряпки! – ворчал он, – обыкновенные тряпки.
– Тебе нужен костюм, – сказала она, и глаза ее загорелись при виде изысканных нарядов. – Пойду в женский отдел, а ты пока выбирай – потом покажешь!
Она ушла, а он остался один. Медленно прошелся по ряду, по другому. Эти костюмы висели, как скучные живые отрепья. Они готовились вцепиться и поставить свой штамп, клеймо на человеке, который предпочитал свободный стиль и свободный образ жизни. А эти сейчас превратят его в чемодан. Человек-чемодан, застегнутый наглухо на все пуговицы, а в шею непременно вопьется дурацкий галстук и будет мешать ему жить, дышать и даже думать. Зачем людям нужна форма? Почему они должны быть одинаковыми? Клуб, – вспомнил он. – Стадо! Обыкновенное стадо, где люди ходят в одних и тех же вещах-костюмах, думают одинаково, живут одинаково, только по-разному умирают, но и тогда облачаются в костюм, даже «туда» отправляясь в нем. А еще в белых тапочках. Какой абсурд!
Посмотрев на ценник одного костюма, присвистнул.
– Пять тысяч долларов! Ничего себе!
– Дорого? – спросил его какой-то старичок немыслимым образом одетый. Он был словно с другой планеты или с картинки дорогого журнала. На нем был то ли костюм, то ли накидка. Было непонятно что это. Брюки или джинсы… Нет, не джинсы… И не брюки… И не костюм вовсе… Какая-то невероятная одежда и в неё облаченный невероятный старичок.
– Дорого? Конечно, дорого! – ответил он. – На эти деньги можно слетать в Италию, купить такой же костюм, отдохнуть всей семьей и вернуться назад. Или зайти в соседний магазин и купить там десяток таких костюмов.
– Таких нет, – улыбнулся старичок, – таких вы не купите нигде. Это Медильяне. Великий Медильяне! А, значит, не важно, сколько они стоят.
Старичок не был похож на продавца, и было непонятно чего он хотел и откуда взялся. А тот продолжал:
– Стоит однажды купить хотя бы одну вещицу этого Кутюрье, вы попадаете в особый мир и становитесь другим человеком. Потом приходите сюда снова и снова. А продавцы пользуются этим, и уже все равно, сколько они допишут нулей к цене, которую определил Медильяне. Это совсем другие ощущения. Попробуйте!
– Хотите сказать, что на вас так действует обыкновенная одежда? – спросил он.
– Необыкновенная одежда! Дьявольски необыкновенная одежда! Я тоже так думал раньше. Меняется психология, походка, мысли, образ жизни. Я часто сюда прихожу и покупаю какую-нибудь мелочь. Иногда в это место приводят татуированное распальцованное быдло, а выходит он отсюда настоящим денди. Стоит потом у кассы, и ты думаешь, что этот человек получил образование в Оксфорде, а не на зоне. Вот так!
– Вы преувеличиваете! – засмеялся Леонидов.
– Нисколько! Попробуйте! Появятся другие ощущения. Это как сменить не одежду, а кожу, изменить свою жизнь!..
– Но на ней даже нет лейбла, кажется, так это называется, – сказал с сомнением он.
– Ни то что, лейбла, как вы изволили выразиться, даже пакет, в который положат покупку, будет черного цвета. Абсолютно черного и без единой надписи. Этот бренд не нуждается в рекламе. Но, завидев вас на улице с таким пакетом, все будут оборачиваться, зная, что вы идете от Медильяне.
Он внезапно умолк и уставился куда-то вдаль. Леонидов тоже посмотрел туда.
Он подумал, что сошел с ума. Голова закружилась, а глаза неотрывно следили за незнакомой женщиной. Удивительной, неземной красоты женщиной. На ней было надето сказочное платье черного цвета, глаза ее блестели… Нет, светились таинственным блеском в сумеречной темноте зала. Но что-то знакомое было в этом взгляде и походке. Нет, совсем незнакомое… Она подошла, что-то говорила, спрашивала, а он, затаив дыхание, смотрел на нее, открыв рот, не в силах вымолвить ни слова. Так продолжалось минуту, и другую… Это была мечта! Сказка наяву! Дьявольское наваждение! Если сейчас она повернется и уйдет, он будет плестись и преследовать ее бесконечно долго, всю оставшуюся жизнь, и жизнь эта превратится в кошмарную, щемящую, восхитительную сказку. Женщина будет переходить из комнаты в комнату, ускользать по незнакомым улочкам и переулкам. Незнакомые города и страны будут мелькать мимо них. Какие-то другие миры. И везде только этот сумрак, черным блеском манящее платье, скрывающее гибкую фигуру, дивную осанку, душу в божественном теле и зовущий волшебный, порочный и одновременно девственно-невинный блеск ее глаз… Это была Галя. Его Галя! Нет, не его!