Он мог бы сказать иначе, если бы был злым и жадным человеком, подумала Надя, цепляясь за любую информацию, за любую мелочь, которая позволила бы ей лучше узнать человека, за которого ей предстояло выйти замуж.
– Да я и не жалею…
Ей хотелось остаться наконец одной, разобраться в своих мыслях и чувствах. Она понимала уже, что совершила большую ошибку, согласившись на этот брак. Но, с другой стороны, что, если он действительно выполнит свое обещание и заплатит ее долги?
Она продолжала дрожать, ее подташнивало.
– Потом домоешь посуду, я тебе помогу, – вдруг услышала она и почувствовала, как Семен берет ее за руку и куда-то тянет.
– Что? Что вы хотите?
– Покажешь мне свою квартиру… – Маленькое, еще недавно бледное лицо Семена стало наливаться краснотой. Глаза заблестели.
Надя поняла, что ему нужно, и почувствовала слабость в коленях.
– Вы что это придумали? – Она и разговаривала-то с трудом, словно у нее онемели губы.
– Наденька… Я же тебе помог? Я же обещал, что буду помогать тебе во всем. Но и ты тоже должна доказать мне свою если не любовь, то хотя бы благодарность. Днем позже, днем раньше, но это должно произойти.
Она стряхнула его руку со своей, шарахнулась от него в сторону и больно ушиблась бедром о стоящий рядом стул.
– Вот когда долги мои заплатите, тогда и получите то, чего хотите, – сказал кто-то внутри нее, кто-то более сильный и пока еще с мозгами.
Он рукавом вытер пот со своего лица. Грудь его вздымалась. На кончике длинного носа блестела капля пота.
– Да… ты права. Прости меня. Что-то я совсем… Так не вовремя. Понимаю. Просто целый вечер на тебя смотрел и думал только об одном. Представлял.
Они стояли друг напротив друга, и обоим было неловко и стыдно.
– Семен, спасибо тебе за все. – Она просто заставила себя это сказать, обратившись к нему не по имени-отчеству, а просто по имени, как бы давая ему понять, что готова сейчас хотя бы на такое сближение. И на авансовое «ты», что далось ей с трудом. – Ты действительно помог мне сегодня. Вернее, и сегодня тоже. Мне надо немного времени, чтобы прийти в себя.
– Да, я понимаю… Сам не знаю, что со мной происходит… Я так мечтал о тебе, все эти ночи не спал. Ты не думай, я не старый еще… Я здоровый и крепкий мужчина. И ты очень нравишься мне. Давно уже…
Паук уже давно плел свою паутину. Все про нее вызнал и вонзил свое жало в тот самый момент, когда она была наиболее слаба и уязвима. Когда от нее как от личности осталась лишь одна оболочка. Когда все ее окружение презирало ее. Когда она не знала, как ей жить дальше.
– Ладно, дорогая Наденька.
Он привлек ее к себе и поцеловал быстро в губы. Потом, словно не находя слова, чтобы как-то завершить разговор, просто развел руками, кивнул и, пробормотав: «До завтра», бросился к выходу. Уже в дверях остановился, повернулся к ней и сказал:
– Завтра в десять я приду, мы с тобой составим список всех, кому ты задолжала, и я выполню свое обещание. Спокойной ночи, дорогая. Ложись, завтра помоешь посуду. Там, где мы будем с тобой жить, тебе не придется ничего мыть и убирать. Помнишь, да? Все будет хорошо.
И он ушел.
Она лежала на кровати, одетая, в темной спальне, и ждала, когда же ее тело отдохнет и снова наберется сил, чтобы продолжить мыть посуду. Спину ломило, ноги гудели, а голова просто раскалывалась. Она вспомнила, как мама часто говорила ей, когда у нее болела голова, что, мол, организму надо помогать и не позволять ему страдать от боли. Что надо выпить болеутоляющее. Вот и сейчас она словно бы услышала мамин голос, заставила себя подняться, включить свет и отправиться в ванную комнату, где в шкафчике была коробка с лекарствами. Она взяла две таблетки и проглотила, запивая водой из-под крана. В большой кастрюле на столе был компот, быть может опасный, как и все вокруг. Да чушь все это! Глупости! На днях станет ясно, чем была отравлена и отравлена ли вообще была Наташа.
Надя принялась мыть тарелки и складывать их стопкой. Через четверть часа примерно ей стало намного легче – голова перестала болеть. И все, что произошло с ней сегодня, показалось ей не таким уж и страшным. С Наташей все выяснится. С Семеном тоже она как-нибудь разберется и придумает способ, как не спать с ним. Скажет, к примеру, что он храпит, или придумает себе какую-нибудь болезнь, недомогание, чтобы избежать близости. Главное – это дождаться того момента, когда она освободится от долгов. В благодарность за это она постарается позаботиться о нем, попытается разглядеть в нем человека, найти все самое хорошее, что есть. Ну не зверь же он, раз пообещал помочь ей. В любом случае, пока он не выполнит свое обещание, она его к себе не подпустит. Все просто.