Сказав это, я стремительно выскочил из номера и прикрыл за собой дверь. Напротив двери, чуть выше моей головы, висела дыра в Ничто. Весьма большая, надо сказать. В сумраке ночного коридора туман, клубившийся внутри дыры, казался совсем черным. Я подошел ближе и вгляделся в эту черноту. Мне показалось, что внутри проблескивают белые вспышки молний. Но они были слишком малы или далеки, чтобы различить их явно. А, может, действительно показалось… И в который раз меня начал мучить вопрос — а что там, за пределами дыры? Что скрывает черный живой туман? Если там Ничто, то как почувствовать, что ты в него попал? И возможно ли вообще что-нибудь почувствовать?..
Молнии действительно сверкали. Туман же оставался глухим и немым. А я, если не оторву взгляда от этой страшной черной дыры, могу провалиться в нее с головой и ногами. Это уж точно.
Мысли о вечном, конечно, хороши, но надо еще подумать и о том, где бы взять еды маленькому голодному котенку. Столовая наверняка закрыта. Бродить по номерам и просить у знакомых чего-нибудь пожевать — увольте, я до такого еще не опустился. А что есть у меня в номере? Положа руку на сердце, я не помнил, чтобы приносил что-то из еды.
Я побрел вдоль коридора, теребя подбородок в задумчивости. Вот она проблема — раздобыть еды ночью! Да не какой-нибудь, а молочка… свежего хлеба… Ге бы взять свежего хлеба, интересно… наколдовать что ли?..
Не дойдя даже до лестницы, я вдруг замер, как вкопанный.
Наколдовать — не наколдовать, но есть же дежурка с ее чудесным аппаратом!!!
И есть Сьерра, которая поручила мне раздобыть еду!
О, как же иногда бывает чудесен мир!
Вприпрыжку я помчался по лестнице на первый этаж, перед дежуркой остановился, отдышался и зашел без стука.
Ночная смена протекала заметно менее оживленней, чем дневная. Молодой человек с длинными черными волосами, спадающими на глаза, спал, сидя на диване, закинув ноги на табурет. За столом сидел знакомый по вечеринке Вадик. Перед ним стояло зеркальце, в руках Вадик держал расческу с мелкими зубьями и старательнейшим образом расчесывал свои пышные усы. Из-за дежурной стойки выглянула еще одна знакомая по той же вечеринке — Жанна. Та, которая выписывает в гостинице пропуска. В руке Жанны уютно себя чувствовала пилочка для ногтей.
— Приветик! — шепнула Жанна негромко, покосившись на спящего молодого человека, — где пропадал-то? Пришлось Степу бедного будить, чтоб тебя найти. Сьерра тут чуть всех не уволила, пока мы тебя нашли! Телефон забери, на тумбочке слева.
— Как дежурство? — я взял телефон и убрал его в карман.
— Отлично, — отозвался Вадик, выпятив челюсть и расчесывая завитки на подбородке, — тихо, спокойно. Если б Сьерры не было, мы бы вообще уже спали все вместе. Да, Жанночка?
— Фу, пошляк! — добродушно огрызнулась Жанна.
— Не пошляк, а рационалист. Это разные вещи! — хмыкнул Вадик.
— Я, кстати, по поводу Сьерры и пришел, — вставил я.
— Было бы странно, если бы в два часа ночи ты заглянул к нам просто так, — сказал Вадик, — она заставила тебя спать возле ее номера и лаять на каждого, кто подойдет ближе чем на двадцать метров?
— А были случаи?
— Рассказывают… — туманно отозвался Вадик, — и не такое бывало…
— Нет. Тут все проще. Сьерра захотела поесть. Ну, вот я и пришел.
— То есть, тебя выбрали личным мальчиком на побегушках — захихикала Жанна, — ты не обижайся только. От Сьерры можно ожидать чего угодно. Главное, скажи потом Игнату Викторовичу, чтобы он тебе доплатил.
— Слышал уже, — кивнул я, — давайте. Я сделаю заказ и убегу. А то ждет.
Жанна кивнула:
— Да. Торопись. — Сказал она, — Сьерра ждать не любит. Разгневается и превратит тебя в котенка!
Я поперхнулся воздухом и выкатил глаза. Впрочем, Жанна расценила мое удивление по-своему.
— Не боись, — сказала Жанна, — это я для красного словца. Сьерра, конечно, стерва порядочная, но превращать людей в животных она, слава богу, не умеет.
— И то хорошо, — отозвался Вадик, — а то бегали бы у нас по коридорам котята, лягушки и зайцы. Мартовские.
Я подошел к «службе доставки», взял листик и написал продукты, которые были необходимы. Как бы между прочим спросил:
— А вообще домашние животные в гостинице разрешены?
Жанна пожала плечами:
— Никогда не задумывалась.
— В инструкциях о запрете ничего не сказано, — сказал Вадик, выдергивая двумя пальцами волосинку, — но Игнат Викторович, скажем так — негласно, не очень одобряет присутствие домашних животных на территории гостиницы. Сам понимаешь, это же куча лишних хлопот. Да и у каждого пришельца представление о домашнем питомце весьма специфичное. А ну как приведет пришелец своего ручного инопланетного пуделя, который метра три в ширину, да еще питается мозговой жидкостью! Что будем делать в таком случае?
— Это верно, — подхватила Жанна, — без животных здесь лучше. Спокойнее.
Я поставил печать, запустил листик в щель и несколько секунд ждал выполнения заказа. Из углубления выехал поднос с литровым пакетом молока, буханкой свежего (еще горячего!) хлеба и чашкой кофе. Возле чашки лежали листы белой бумаги и ручка. Подхватив поднос, я направился к дверям.
— Интересные у нее вкусы, — прокомментировала Жанна, провожая меня взглядом.
— Ох уж эти пришельцы! — отозвался я и вышел в коридор.
Теперь оставалась одна проблема — выпить кофе по дороге к Сьерриному номеру, при этом держа поднос одной рукой…
Впрочем, тут мне представилась уникальнейшая возможность раскрыть в себе таланты акробатики. Жаль, что в пустом полутемном коридоре не наблюдалось ни одного свидетеля моих трюков. На лестнице я взял поднос в обе руки, а то пришлось бы еще возвращаться в дежурку за новой порцией молока…
Сьерра ждала на диване, забравшись на него с ногами. Пушистый комочек — новоявленный Мурзик — примостился у нее на ногах и одарял номер довольным мурлыканьем.
— Тсс! Не шуми! Он спит! — грозно шикнула Сьерра, стоило мне зайти.
Я повиновался, как можно бесшумнее прошел к столу и поставил поднос.
— Напишите основной перечень… как за ним ухаживать и все такое, — зашептала Сьерра, — только все напишите, не скрывайте ничего! А то ведь если узнаю, молодой человек… вы меня еще вспомните!
— Не волнуйтесь, — прошептал я в ответ, сел на табурет и перечислил все, что знал об ухаживаниях за котами.
Как я уже говорил, опыт у меня был невелик, поэтому и список вышел соответствующим. По-крайней мере, душой я не покривил — честно написал все, что знал.
Положив лист на поднос, я указал Сьерре на молоко и хлеб.
— Наливаете молоко в блюдечко и мелко крошите туда хлеб, — шепнул я, — только не переусердствуйте, чтобы котенок не переел. А то у него живот болеть будет.
Глаза Сьерры дрогнули. Сквозь горящее пламя явственно проступили слезы умиления.
— Вы мне просто жизнь спасаете! — прошептала она.
— Такова наша работа! — я скромно потупил взор, постукивая пальцами по поверхности стола, — теперь я могу идти? А то три часа ночи, а завтра снова работа.
— Вы очень мне помогли, молодой человек, — произнесла Сьерра, — я завтра же лично напишу вам благодарность от своего лица. Да, можете идти. Если вы мне понадобитесь, я вам сообщу.
Я выскользнул за дверь еще более бесшумно, чем в нее зашел. Тихонько прикрыл ее за собой. На цыпочках отправился по коридору к лестнице.
Дойдя до своей двери, я остановился и прислушался. Из номера не доносилось ни звука. Интересно, мои инопланетные туристки уже спят, или сидят, затаившись, и ждут?
Стараясь сильно не шуметь, я приоткрыл дверь и осторожно зашел внутрь. В номере царила темнота. Плотно задернутые шторы не пропускали ни капли света. Да и был ли свет за окнами? Кто знает. Я выудил из кармана мобильный и включил подсветку. Тонкий луч света выхватил из темноты силуэты лежащих на кровати девушек. Я различил лицо Анн, устремленное к потолку. Пришельцы мирно спали. На полу лежали подушка и одеяло.
«Ну, хоть об этом позаботились», — незлобно подумал я.