Встаю, кое-как одолеваю десять шагов до ванной, открываю дверь, вхожу, включаю свет. Он слепит, зажмуриваю глаза, жду, когда они привыкнут, хватаюсь за край раковины, шагнув вперед. Открываю глаза, смотрю в зеркало и впервые за пять дней вижу собственное лицо.
Губы в порезах, в трещинах, распухли так, что стали в три раза больше. На левой щеке шов, покрытые засохшей кровью стежки соединяют края глубокой раны сантиметра в три длиной. Сломанный нос под повязкой распух, из ноздрей тянутся кровавые струйки. Под глазами черно-желтые синяки. Все лицо в крови, и в засохшей, и в свежей.
Отрываю кусок бумажного полотенца, смачиваю под краном и начинаю осторожно протирать лицо. Корка на царапинах, которыми испещрены щеки, трескается, я морщусь от боли, полотенце краснеет. Выбрасываю его, отматываю новый кусок. Все повторяется еще раз.
Еще раз.
Еще раз.
Заканчиваю, выбрасываю последний кусок полотенца, мою руки и смотрю, как красная вода стекает в раковину и потом в слив. Выключаю воду, приглаживаю волосы руками – они теплые, приятные, и делаю еще одну попытку посмотреть на себя. Хочу посмотреть себе в глаза. Хочу разглядеть, что под тонким слоем зеленой радужки, в глубине, внутри меня, что прячется там. Едва взглянув, отворачиваюсь от зеркала. Не могу заставить себя повернуться обратно.
Выхожу из ванной, возвращаюсь в палату. Ларри, Уоррен и Джон проснулись и одеваются. Говорят мне «привет», я отвечаю, подхожу к кровати и ложусь. Только начинаю задремывать, как ко мне подходит Джон.
Ты чего делаешь?
Разве не видно, что я делаю?
Собираешься еще поспать.
Именно.
Нельзя.
Почему?
Пора на работу.
Какая еще работа?
У каждого своя работа. Утром мы встаем и идем на работу.
Значит, надо встать?
Да.
Я вылезаю из постели, иду за Джоном в холл, на верхний ярус. Завидев меня, подходит Рой, подводит меня к расписанию работ и объясняет, как все устроено.
Вот название работы, вот твоя фамилия. Чем дольше находишься в отделении, тем легче работа. Ты только что поступил, поэтому тебе убирать общий сортир.
Спрашиваю, где чистящие средства, он показывает. Беру все необходимое, собираюсь в общий сортир, он тем временем говорит.
Отмой все как следует, на совесть.
Конечно.
На совесть.
Я понял.
Нахожу общий сортир – две туалетные комнаты, которыми пользуются пациенты, если лень идти в палату, наставники и посетители. Они маленькие, в каждой один унитаз, один писсуар, одна раковина. Вхожу, оттираю унитазы, писсуары, раковины. Выношу мусор, вешаю новые рулоны туалетной бумаги. Мою пол. Не то чтобы очень приятное занятие, но мне приходилось раньше мыть туалеты, так что ничего страшного.
Заканчиваю, ставлю инвентарь на место, возвращаюсь в палату, иду в ванную и блюю. Уже три дня я не напивался, пять дней не кокаинился, так что тошнит не так сильно, как обычно, но все же тошнит. Закрываю крышку унитаза, спускаю воду, сижу на толчке и смотрю в стену. Не понимаю, что со мной творится.
Встаю, хожу туда-сюда по ванной. Охватываю себя руками крест-накрест, сжимаю. Мне холодно, дрожь пробирает до костей. Хочется плакать, через секунду – прикончить кого-нибудь, еще через секунду – себя. Хочется бегать, но бегать негде, поэтому шагаю туда-сюда, дрожу от холода и растираю себя.
Ларри открывает дверь, зовет на завтрак, иду с ним, Уорреном и Джоном в столовую, занимаю очередь, беру еду. Отыскав пустой стол, сажусь, ем теплую сладкую овсянку и запиваю водой. Постепенно успокаиваюсь, но не вполне. Думаю, не схожу ли с ума. Доев кашу, откидываюсь на стул и оглядываю столовую. Замечаю Кена, который толкует с мужиком из нашего отделения. Мужик указывает на меня, Кен направляется к моему столу и садится напротив.
Ты в порядке?
В полном.
Ты обдумал наш вчерашний разговор?
Да.
Что-нибудь решил?
Нет.
Подумай еще.
Хорошо.
Сегодня поедешь к дантисту.
Хорошо.
Я отведу тебя в терапевтическое отделение, а после того, как получишь лекарства, провожу к машине. Водитель отвезет тебя к врачу, подождет, пока ты будешь там, и привезет обратно.
Хорошо.
После обеда мы хотим провести обследование, которое называется Миннесотский многофакторный личностный тест. Это стандартный психологический тест, который поможет нам понять, как тебе помочь.
Хорошо.
Он встает.
Ты готов?
Я беру поднос и тоже встаю.
Да.
Мы идем, я ставлю поднос на конвейер, и мы направляемся в терапевтическое отделение. Получаю свои таблетки, глотаю их, и мы идем к главному входу, у которого ждет белый фургон. Кен выдает мне куртку, чтобы я не замерз, мы выходим, он отодвигает дверцу фургона и разговаривает с водителем, пока я залезаю на переднее сиденье и усаживаюсь. Кен прощается, я говорю до свидания, он закрывает дверь, и водитель трогает с места. Погода испортилась. Черные тучи затягивают небо, на земле белые заплатки инея. Зеленое стало бурым. Покрытое листьями оголилось. Холод, зима, мир впадает в спячку.