Я знаю Лилли давно, мы земляки. Она крутила с моим лучшим дружком, а он приторговывал ей. Приведет на вечеринку, напоит, затолкнет в комнату и позволяет своим друзьям ее трахать в обмен на дозу. Ей нравилось, потому что она получала на халяву кокаин, горсть таблеток и в придачу дюжину хуев, которые, как тебе уже, наверное, известно, она любит больше всего.
Он смотрит на меня. Ржет и продолжает.
Я и сам поимел ее несколько раз. Красивое тельце и большие толстые губы, она умеет ими пользоваться и тебе позволяет делать все, что твоей душе угодно. У ее парня, у этого моего дружка, случились терки с барыгой. Скажем так, он превысил свой кредит. Барыга согласился списать ему должок, если он отдаст ему Лилли. Дружок мой и согласился. Он за нее и горсть говна не дал бы, сам понимаешь, разве можно шлюху уважать, так что он, не сказав ей, что к чему, привел ее к этому барыге. Там она накурилась крэка, закинулась снотворным, обдолбалась, короче, всем этим дерьмом. Тут и подоспели дружки барыги.
Бобби смеется. Тип улыбается, делает затяжку, смотрит на меня, я на него. Чувствую, как закипает Ярость. Но только сейчас она направлена не против меня, а против этого типа. Уничтожить его. Я прямо чувствую, как Ярость во мне нарастает.
И вот тогда начался настоящий адище. Пятнадцать парней выстроились в ряд, растянули Лилли на полу мордой вниз и начали трахать. Трахали в задницу, в рот, в пизду, во все дырки, всеми способами, так что и вообразить трудно. Все пятнадцать парней трахали ее, и не по разу, и все без резинок. Кончали прямо на нее, на спину, на живот, на лицо, в волосы, во все дырки, какие есть.
Бобби снова смеется.
Сперва она пыталась вырваться и убежать, но ее не пустили. Они крепко держали ее, хохотали и трахали. Один за другим, раз за разом, и она ни хера не могла поделать, пока им не надоело, тогда они от нее отстали, она плакала, кричала так, словно у нее крыша поехала, хотела собрать свою одежду, но ей не дали. Они взяли мешок для мусора, такой большой черный полиэтиленовый мешок, прорезали дырки для рук и натянули на нее. А потом барыга открыл дверь, схватил ее за волосы и вышвырнул на хер, как мешок с дерьмом.
Бобби смеется громче, хлопает ладонями по столу. Тип смотрит на него, улыбается, снова поворачивается ко мне.
Насколько мне известно, она прибыла сюда как раз после этой истории. Прыгнула в машину вместе со своей чокнутой бабулькой и примчала на всех парах. А через несколько дней, как я понимаю, подцепила тебя. Будь я на твоем месте, я бы поостерегся. У этой девки какой только заразы не сыщется, уж она наградит тебя так, что член отвалится на хер, если уже не наградила.
Тип улыбается мне. Выкидывает окурок в пепельницу. Я слышу, как Бобби смеется, и краем глаза вижу, как он поднимает руку, словно в знак благодарности за этот рассказ. Тип ухмыляется и ударяет того по руке, словно принимает благодарность. Я сжимаю челюсти. Смотрю на этого типа. Ярость внутри меня набухла и готова прорваться. Я хочу убивать, убивать, убивать. Мне все равно, чем там раньше занималась Лилли. Не мне судить ее грехи, если они за ней и водятся. Но меня бесит, что этот тип оскорбил Лилли. Не делом, а словом. Меня бесит, что он говорил о ней, как о куске мяса, словно она не человек, словно ему и этим подонкам дано право издеваться над ней. Ярость набухла и готова прорваться. Я хочу убивать, убивать, убивать. Подхожу ближе.
Зачем ты рассказал мне эту историю?
Захотелось – вот и рассказал.
Ах, захотелось?
Да.
У Лилли была адская жизнь. Но это не значит, что ты имеешь право обмазывать ее дерьмом.
Хочешь прочитать мне лекцию, черт тебя подери?
Может, тебе полегчало после твоего рассказа?
Чего?
Может, теперь ты чувствуешь себя настоящим самцом, наслаждаешься властью над ней и надо мной?
Да пошел ты.
Может, теперь тебе кажется, что ты лучше ее, хотя сам понимаешь, что ни фига. Может, теперь ты считаешь себя человеком, хотя в глубине души понимаешь, что ты кусок дерьма?
Да пошел ты.
Я прав?
Да пошел ты.
Я подхожу еще ближе.
В прошлый раз ты дал мне шанс. В этот раз я даю тебе шанс. Но если ты еще хоть слово скажешь про нее, я отыщу тебя хоть на краю земли и закопаю.
Ты мне угрожаешь?
Предупреждаю.
Я в штаны наложил от страха.
Хочешь проверить?
Пошел ты на хер со своей помойной шлюхой. Пошли вы оба на хер.
Бобби смеется. Тип смотрит на меня в упор, я на него. Бросаю на пол чашку с кофе, которую держал в руке, она падает, это отвлекает его, и в тот момент, когда он отводит глаза, кидаюсь на него. Хватаю за волосы, запрокидываю голову, давлю пальцем на шейную ямку под кадыком. Давлю сильно. Мягкая плоть глубоко утопает под моим пальцем, тип начинает ртом хватать воздух, хрипеть, задыхаться. Краем глаза вижу, как Бобби встает из-за стола и приближается к нам, как Леонард подходит и отталкивает его, слышу какой-то шум, но слов не разбираю. Леонард говорит что-то Бобби, тот мгновенно застывает на месте. Леонард наклоняется к Бобби, его губы шевелятся, он еще что-то говорит, и Бобби снова садится за стол.