После национального гимна и представления участников раздается удар гонга, начинается первый раунд. Раунд в боксе продолжается три минуты, всего их двенадцать, между раундами перерыв одна минута. Как правило, первые два раунда боксеры прощупывают сильные и слабые стороны друг друга. Затем они вступают в настоящий бой, избегая сильных сторон противника и используя его слабости. В этом матче не наблюдается подобной фигни. Боксеры с ходу набрасываются друг на друга и начинают беспощадно молотить друг друга. Очевидно, что у каждого одна стратегия – как можно скорее уничтожить противника. Примерно на тридцатой секунде более легкий боксер наносит удар правой прямо в челюсть соперника. У того подкашиваются ноги, он пятится назад. Тот, что полегче, преследует его, настигает у канатов и в течение следующей минуты безжалостно бьет противника по ребрам, животу, плечам и челюсти. Когда у него устают руки и он не может больше наносить удары, второй боксер переходит к контратаку. Он отдавливает более легкого боксера назад и начинает лупить его так же, как только что лупили его. В конце раунда оба боксера отступают к своим углам. Я весь раунд простоял на ногах, кричал и свистел, как и остальные.
Следующие четыре раунда проходят по тому же сценарию. Удар гонга, борцы сходятся и пытаются нокаутировать друг друга. Тут нет ни защиты, ни стратегии. Лица у обоих распухают, рты, носы и ссадины вокруг глаз кровоточат, на груди, спине и плечах множатся рубцы от веревок ринга и от перчаток. Никто в отделении даже не присел, все болеют стоя.
Признаются они или нет, но все мужчины обожают драки. И в зрителях, и в участниках драка пробуждает исконное мужское «я», которое было ослаблено тысячелетиями культуры и воспитания, ту сущность, которую нас учат постоянно подавлять во имя всеобщего блага. Сразиться лицом к лицу с другим мужчиной и победить его или быть побежденным, вот ради чего создан мужчина. Бокс позволяет нам прийти в согласие с этим инстинктом и почувствовать, что такое сражение.
Начинается шестой раунд. Оба боксера выглядят изможденными, как будто тело больше не желает драться, но ум и сердце приказывают телу. Они неспешно выходят в центр ринга и медленно кружат друг возле друга. Наносят по паре безобидных ударов, бьют более слабой рукой, просто чтобы удержать противника на дистанции, а не сокрушить. И тут более легкий боксер наносит удар. Хук левой, с большим замахом, точно в челюсть. Более тяжелый боксер падает, как подкошенный, на спину, вперив взгляд в потолок. Наше отделение приходит в неистовство. Все визжат, трясут кулаками, кто-то кричит – лежи, кто-то кричит – вставай, а громче всех кричит Матти – мой парень сделает его, он его сделает.
Упавший садится, трясет головой и на счет девять встает. Рефери спрашивает, как он себя чувствует, и тот говорит – нормально, хотя видно, что это неправда, что он с трудом ориентируется. Рефери дает знак продолжить борьбу, и соперники настороженно сближаются. Матти кричит, обращаясь к своему фавориту, – бей его, нокаутируй, один удар – и готово, ты же можешь. Но тот больше ничего не может – последний удар, этот великолепный хук, похоже, обессилил не только его противника, но и его самого. До конца раунда соперники просто лапают друг друга, оба слишком измотаны, чтобы бить по-настоящему. В перерыве Матти бегает туда-сюда. Леонард велит ему сесть, но Матти не способен усидеть на месте. Он трясет головой, пинает пол, умоляет своего любимца выйти и уложить соперника на лопатки. Когда раздается гонг, он кричит – давай, сукин сын, вперед!
Раунд раскачивается медленно, но секунд через тридцать, когда боксеры стоят в центре ринга, более тяжелый выбрасывает вперед правую руку и попадает прямо в нос противнику. Нос сломан, кровь ручьем, более легкий падает на колени, а потом лицом на ковер.
Зал взрывается. Большинство кричит – вставай, вставай, несколько человек поднимают вверх ладонь и говорят – все кончено. На счет восемь поверженный подымается на ноги. Рефери спрашивает, готов ли он продолжать, и тот, с залитым кровью лицом, отвечает ртом, полным крови, – да. Тогда рефери отходит в сторону, более тяжелый боксер выходит вперед и зафигачивает правой еще один идеальный удар противнику в нос. Тот летит назад, через веревки ограждения. Его глаза закрыты, он не шевелится. Бой окончен.
Все орут, ругаются, швыряют пустые бутылки из-под содовой в телевизор, кричат – вставай. Посреди этого бедлама я различаю один голос – это Матти кричит – сукин сын, сукин сын, сукин сын. Он смотрит на экран с полным недоумением, просто смотрит и кричит – сукин сын, сукин сын, сукин сын. Леонард встает, кладет руку ему на плечо и говорит – это же просто матч, он не имеет большого значения, и Матти прекращает кричать и говорит – я понимаю, но когда парень, за которого я болею, проигрывает на хер, это же до хера как обидно. Леонард говорит, что ему знакомо это чувство, и обнимает Матти. Матти еще разок обращается к телевизору – пошел ты на хер, и Леонард приступает к раздаче выигрышей. Сам он почти все деньги поставил на более тяжелого, но в знак доброй воли отказывается от всех ставок, которые выиграл, и оплачивает все ставки, которые проиграл.