Что ты делаешь?
Снимаю швы.
Уоррен подходит ко мне. Лысый Коротышка ползет к унитазу.
Ты же сказал, что не будешь резать себя.
Я и не режу.
Что-то не похоже.
Я снимаю швы.
Швы снимать должен доктор.
Мне приходилось это делать раньше, невелика наука.
Лысый Коротышка начинает блевать. Уоррен подходит к нему, встает на колени рядом. Я отрываю кусок бумаги, смачиваю, вытираю лицо. Закончив, выбрасываю окровавленный кусок в мусорное ведро, подхожу к унитазу и смотрю, как Лысый Коротышка блюет. Мне смешно, но я удерживаюсь от смеха, не хочу его обижать, хватит и того, что напугал. Когда его перестает выворачивать, я говорю.
Мне очень жаль.
Он смотрит на меня, вытирает лицо.
Я не хотел тебя напугать.
Ты псих.
Я не отвечаю.
Ты псих, псих ненормальный.
Я не отвечаю, потому что он абсолютно прав. Я псих, псих ненормальный.
Не подходи ко мне.
Я не хотел тебя напугать.
Убирайся.
Я поворачиваюсь, выхожу из ванной, иду в свой угол. Джон проснулся, смотрит на меня.
Чего там?
Я одеваюсь.
Я снимал швы, а Лысый Коротышка вошел, увидел кровь, решил, что я совершил самоубийство, и перепугался.
Джон улыбается.
А я однажды совершил попытку самоубийства.
Какой ужас.
Никакой не ужас. Забавно.
В самоубийстве нет ничего забавного, Джон.
Я подвесил себя, когда мастурбировал, а после того, как кончил, вытолкнул стул из-под ног. Тут мама входит да как заорет.
Какой ужас.
Да никакой не ужас. Забавно.
Одевшись, оставляю Джона наедине с его забавными воспоминаниями, Лысого Коротышку – с унитазом и Уорреном, а сам иду в кладовку, беру швабру, ведро, бутылку моющего средства, бумажные полотенца и направляюсь в общий сортир. Мыть его мне совсем неохота, но я остался здесь, а пока я здесь, буду выполнять все свои обязанности. Ходить в столовую. Усиленно питаться. Посещать лекции. Делать свою работу. Буду прилежно соблюдать все правила, которые должен соблюдать. Никакого алкоголя, никаких наркотиков. Осталось пятнадцать часов.
Открываю дверь в сортир, ставлю причиндалы. Несколько пятен на писсуарах, обрывки туалетной бумаги на полу, в остальном порядок. Убрать это – раз плюнуть.
Начинаю с унитазов. Быстро оттираю пятна бумажным полотенцем, грязные куски спускаю в унитаз же. Бумага отправляется в путь по трубам, в канализацию, канализация со мной заодно. Расправится с бумажным полотенцем. Отмываю раковины, они сияют. Шваброй протираю пол, он блестит под тонким слоем мыльной воды. Мусор выношу в большой контейнер. Тут его скопилась целая тонна, с каждым днем становится больше.
Возвращаюсь в сортир. Оцениваю свою работу. На мой взгляд, я справился. Кругом чистота. Отношу ведро, швабру, бутылку с моющим средством на место, иду в столовую. Встаю в очередь, получаю завтрак, нахожу пустой стол, сажусь и приступаю к еде. Вот уже две недели, как я ем по расписанию. Каждый день, по три раза в день. Чувствую, что мое тело положительно отзывается на еду. Сил становится больше. Энергия понемногу прибывает. Начинаю набирать вес. Каждые несколько часов просыпается аппетит. Уже давно я не испытывал голода к пище. Я испытывал голод к другим веществам и набивал себя ими до отвала, но про еду вспоминал в последнюю очередь. Говорят, что человек нуждается прежде всего в пище, жилье и сексе. Говорят, что у человека три базовые потребности. У меня в жизни было время, когда я обходился без пищи, жилья и секса и вообще не искал ни того, ни другого, ни третьего. Не понимаю, как себя понимать. Замечаю Леонарда – он идет ко мне, кладу вилку, он улыбается с таким видом, будто не ожидал меня тут встретить, машет мне. Я поднимаю палец вверх, он садится и смеется.
Рад видеть тебя по-прежнему здесь.
Осталось еще четырнадцать часов.
Все-таки хочешь свалить?
Какая-то часть меня хочет.
Какая часть?
Та, которая накостыляет тебе по заднице, если помешаешь мне.
Ну, этим ты меня не запугаешь.
Почему?
Потому что я могу вынести сколько угодно костылей по заднице.
Какого хера тебе надо со мной возиться?
Потому что надо.
Зачем?
Тебя это пока не касается.
Ты тут командуешь мной, решаешь, что мне делать, что нет. По-моему, меня это очень даже касается.
Ты все неправильно воспринимаешь, малыш. Я не командую, просто хочу тебе помочь.
Зачем?
Леонард откидывается на спинку стула.
Мы с тобой друзья?
Нет.
Он усмехается.
А ты хочешь, чтобы я рассказал тебе историю, которую можно рассказать только другу?