Выбрать главу

Туман таял медленно и лениво, а мы пытались определить берег, к которому приткнулись. Это была не Песчаная бухта, но башня давала какой-то шанс. Это была одна из тех старинных сторожевых башен, которые строили мавры для защиты от пиратов на берберийском побережье. Она должна была иметься на карте. И она там обнаружилась.

На крупномасштабной карте мы нашли массу полуразрушенных башен вверх и вниз по побережью на 50 миль в обе стороны. Нигде не было такого количества этих мини-замков. Одна стояла прямо за Ла-Линеа, где начинался материк. А далее они торчали через каждый полторы мили. Любители посещать разрушенные башни умерли бы от усталости на побережье Андалузии.

Туман поднялся еще выше, и мы увидели крошечную деревеньку. Мы попытались определить свое положение по ней, по речке, текущей между холмов чуть сзади, по дороге, где были видны автомобили. Но бесполезно. Вдоль берега всюду идут дороги. Всюду позади дороги стоят холмы. На каждом клочке побережья имеется маленькая деревенька. И ничего, что могло бы помочь нам определиться.

Было ясно одно — мощная приливная волна отнесла нас к востоку. Обычно в этом уголке Средиземного моря течения направлены в сторону моря, то есть на запад. Но исключая узости Гибралтарского пролива, приливы нигде не имеют достаточной силы. Средиземное море — спокойное море. Но в данном случае нам крупно не повезло. В этом конкретном месте высота прилива составляла около 2 футов, и мы вляпались в период максимального отлива.

Продолжалась подготовка к верпованию. Неожиданно мы увидели солдата, который катил на велосипеде вдоль дюн, пристроив винтовку на багажник. По пятам за ним бежал мальчишка (ну как же без них!). Солдат остановился напротив нас, аккуратно прислонил свой велосипед к кусту на вершине дюны, а затем пошел вниз к воде, чтобы получше нас разглядеть. Винтовку он прихватил с собой. Но вскоре солдат устал и вернулся к велосипеду.

Мальчишка убежал, чтобы позвать кого-нибудь еще.

Мы увидели, как из хижин выскакивают дети и, радостно вопя, тычут руками в нашу сторону.

К нашему первому солдату присоединились еще два человека в мундирах. Они не имели винтовок и больше походили на офицеров. Все трое стояли на дороге, о чем-то беседуя. Затем они замахали на нас руками. Это не было предостережение, нам недвусмысленно советовали убраться.

Больше всего на свете мы сами хотели убраться отсюда, но мы сели слишком крепко. Мы уже подготовили якорь к верпованию. Шлюпки приготовились завезти его на глубину. Это была сложная работа, но матросам она понравилась. Верпование не входит в дежурный набор операций военного времени. Это неплохое развлечение, вносящее приятное разнообразие в унылую жизнь.

Но развлечений в этот день у нас оказалось достаточно. Появились рыбаки. Сначала тунцелов, потом еще два, затем какой-то баркас, потом еще один тунцелов.

«Черт, это похоже на регату в Маргете», — сказал рулевой.

Это слегка напоминало семейное сборище. На пляже постепенно скопилась небольшая толпа. Некоторые люди сидели, другие вообще улеглись. Солдаты терпеливо ждали, время от времени принимаясь махать нам. Наконец рыбаки их пожалели. Они подогнали к берегу ялик и взяли солдат с собой. Те сразу принялись что-то кричать нам. Очевидно, они хотели, чтобы мы сами выслали за ними шлюпку, но все наши шлюпки были заняты заводкой верпа.

Наконец солдаты поднялись на борт эсминца. Несколько добровольцев вызвалось работать переводчиками. Выслушав несколько различных вариантов перевода по одному от каждого и выведя нечто среднее, мы решили, что солдаты требуют, чтобы мы как можно быстрее уходили, пока немцы не обнаружили нас здесь и не устроили какую-нибудь неприятность. И не будем ли мы так добры, что угостим их сигаретами? От шоколада они, разумеется, тоже не откажутся.

Я с удовольствием объяснял всем и каждому, что интернирование — это самая худшее из зол, которые нас могут ожидать. Но, к сожалению, здесь не приходилось рассчитывать на интернирование.

Мы наконец оснастили якорь для верпования. Моторный катер тащил два связанных между собой вельбота, якорь был подвешен на перекладине между ними. В этом был элемент комедии, потому что трос тащился за нами по морскому дну. Однако течение постоянно норовило оттащить его к востоку, замотав вокруг какого-нибудь камня. Ири этом использовались совершенно великолепные выражения. Матросы обсуждали буквально все — тяжесть шлюпок, поведение буксирного троса, вес якоря. При этом использовались настолько теплые выражения, что они могли рассеять весь туман на земле.