«Хватит,» — решила я. — «Я больше так не буду. Я не могу заставить Пола поверить, но я могу заставить его слушать, даже без голоса.»
Пол возвращается с настоящим шприцем. Я выхожу из кухни, пока он готовится сделать инъекцию, и сажусь на диван с парой свежих листков бумаги. Только малейшее напряжение в его плечах выдает момент, когда игла входит в кожу, и он делает укол в одно мгновение. Но как только он опускает шприц, его начинает бить дрожь.
Я сопровождаю его на диван, опасаясь ещё одной полноценной передозировки, как в Лондонской вселенной. Но с Полом всё не так уж и плохо. Он дрожит лишь несколько мгновений, его зрачки расширены, когда он пытается стряхнуть это. Я потираю его плечи, глажу волосы.
Когда реакция проходит, Пол снова пытается встать, но я хватаю его за плечи и заставляю сесть на диван рядом со мной. Он смотрит на меня, потом пишет: «Теперь я в порядке.»
Я пишу ответ: «я знаю. Но нам надо поговорить. Ты всё время избегаешь меня, но теперь ты в мире, где мы делим дом и постель, так что пришло время.»
«Мне больше нечего сказать. У нас нет общей судьбы. Теперь мы это доказали. Один такой мир, где мы…» — Рука Пола замирает, и я вижу, как он оглядывается на комнату Валентины. Затем он начинает всё сначала. «Один мир — это только один результат. Это не значит, что нам суждено быть вместе.»
«Но это не значит, что мы не должны.» — Я беру его за руку, подыскивая нужные слова, чтобы он не смог отодвинуться.
Но сначала он забирает ручку обратно. «Ты же знаешь, что со мной сделало расщепление. Неужели ты думаешь, что я смогу жить с тобой, понимая, что уже никогда не буду прежним?»
«Да!» — отвечаю я. «Да, ты пострадал. Да, ты изменился. Если бы ты был опасен для меня, тогда да, я бы отпустила тебя. И потому, что я всегда буду защищать тебя, и потому, что я знаю, что ты скорее останешься один, чем причинишь мне вред. Но ты не представляешь для меня опасности. Ты ведь смог удержать себя в руках с Ромолой, не так ли? Ты не сломлен. У тебя только новые шрамы, и я всегда буду любить тебя, несмотря ни на какие шрамы. Разве ты не любил бы меня, если бы я была вся в шрамах, или грустила, или страдала?»
Пол колеблется. Неужели я до него достучусь? Он пишет: «Конечно, я бы так и сделал, но это совсем другое дело. Ты этого не увидишь, потому что всё ещё веришь в какую-то мистическую судьбу…»
Я вырываю ручку у него из рук, чтобы остановить его прямо здесь, и поэтому я могу сказать самую важную часть. «Пол, судьба не гарантирует нам счастливого конца. Мы не обещали быть вместе, несмотря ни на что. Но в измерении за измерением, в мире за миром судьба даёт нам шанс. Наша судьба — это не какое-то мистическое пророчество. Наша судьба — это то, что мы делаем с этим шансом.»
Я не осмеливаюсь поднять глаза. Я не смею перестать писать. Теперь это льётся из меня, и я чувствую, что это единственное, чему я научилась наверняка.
«Ты сам это сказал. Каждая новая квантовая реальность расщепляется, когда кто-то принимает решение. Каждый отдельный мир, который мы посетили, не просто случайный — это результат бесчисленных выборов, все они объединяются, чтобы создать новую реальность. Нам с тобой было дано бесконечное множество шансов, и это намного больше, чем большинство людей когда-либо получат, но в конце концов мы живём только в одном мире, и это мир, который мы создаём. Я хочу, чтобы мы вместе создали этот мир.»
Мои глаза горят. Моё горло сжимается. Когда я смотрю на Пола, я вижу, что он ещё ближе к грани, чем я. Я вынуждаю нас обоих признать тот факт, что один из наших самых прекрасных снов был ложью.
Мы оба верили в судьбу как в своего рода гарантию, обещание космоса, что мы будем вместе практически в каждом мире, который мы делим. Но теперь я вижу, что верить только в судьбу — значит отказаться от ответственности. Мы обманывали себя, думая, что счастье — это дар, который мы будем получать снова и снова. Гораздо страшнее признать, что наша жизнь находится в наших собственных порочных, ошибочных руках. Наше будущее не защищено для нас в колыбели судьбы. Нам приходится вырубать его из камня, выкапывать из грязи и строить по одному несовершенному дню за раз.
Теперь моя рука дрожит так сильно, что мой почерк скачет, но, надеюсь, Пол всё ещё может прочитать то, что я хочу сказать. «Ты вырос, веря, что никто никогда не сможет любить тебя безоговорочно. Что ты даже не заслуживаешь любви. Но каждый заслуживает того, чтобы его любили, и тебя ждёт так много всего. Тебе не нужно, чтобы судьба дала тебе друга, как Тео, или наставников, как мои родители. Они выбрали тебя. Чем больше они узнавали тебя, чем больше понимали, кто ты на самом деле, тем больше они тебя любили. И мне потребовалось так много времени, чтобы увидеть тебя, потому что ты так хорошо прячешься, но теперь я вижу тебя, Пол. Я вижу тебя и очень люблю.»