Однако мои пальцы останавливаются, когда мама наконец заходит с фонарём в руке. В отличие от всех остальных, кого я здесь видела, она не одета в классическом стиле аристократки-авантюристки позолоченного века. Вместо этого на ней длинный, струящийся, богато украшенный халат и шёлковый шарф, завязанный в нечто вроде довольно приличного тюрбана. Кажется, мама нашла своё чувство моды в пустыне.
— С тобой всё в порядке, дорогая? — мама садится на краю моей кровати. — Это не похоже на тебя, ты не блуждаешь обычно по активным раскопкам.
— Я знаю, мам. Прости.
— Ты так странно вела себя сегодня вечером…
Когда Ведьма была здесь, что-то в её поведении беспокоило мою маму. Не настолько, чтобы она поняла, насколько серьёзно всё пошло не так, но достаточно, чтобы привлечь её внимание. А это значит, что теперь она будет наблюдать за мной более пристально. Это не обязательно проблема, но это ещё один фактор для меня, чтобы уйти из этой вселенной.
— Мне нужно поспать. Вот и всё.
— Хороший ночной отдых никогда не повредит, — соглашается она. Её рука скользит вокруг меня, лаская, приглашая меня положить голову ей на плечо. Может быть, я должно быть слишком взрослая, чтобы так утешаться от объятий мамы, но после того, как я почти умерла, мне не стыдно нуждаться в объятиях. Её пальцы расчёсывают мои выбившиеся локоны, она делала это, когда я была маленькой, после ночных кошмаров, когда уговаривала меня снова заснуть. — Надо сказать, мистер Марков очень быстро поспешил тебе на помощь. Сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы его удержать.
Мама в команде Пола в этой вселенной тоже.
— Не могу поверить, что он пропустил папу первым.
Мама тихо смеётся.
— Это на тебя не похоже, играть в кокетку, Маргарет. Ты ведь скоро решишь насчёт него, правда?
Наверное, думаю я. Когда я выпрыгну из этого мира, назовём его Египетской вселенной, Маргарет этого мира вспомнит мои чувства к Полу. Она будет помнить, что он приходил к ней из мира в мир, что мы любили друг друга снова и снова. Но вспомнит ли она и о тьме внутри Пола? Кошмарные видения из других миров, которые никто из нас не может забыть?
Вслух я говорю только:
— Ты хочешь, чтобы я была уверена, не так ли, мама?
— Конечно. Но ты же знаешь этих русских. Они так глубоко всё чувствуют.
Я снова смеюсь.
— Как будто ты не русская.
— Конечно, но несколько поколений назад. Петербургский снега едва ли растаял на сапогах мистера Маркова.
Значит, он уроженец России в этом измерении, как и предполагал его акцент. Мой акцент здесь странный, не совсем английский или американский, где-то посередине, как у Джози. Вероятно, это результат жизни, проведённой в путешествиях туда и обратно в Египет и в музеи по всему миру.
Мама продолжает.
— Если собственного египтолога царя недостаточно, чтобы произвести на тебя впечатление, то что же нужно?
Она просто дразнит меня. Но это напоминает мне о России, где моя мать была замужем за царём и где я была результатом тайного романа между ней и моим отцом, наставником царевича. Мама всегда хотела кучу детей, но беременность была опасна для неё, поэтому в моей вселенной они с папой остановились на мне и Джози. В Русской вселенной она умерла, родив четвёртого ребёнка. Чудовищный царь Александр практически довёл её до смерти.
Я крепко обнимаю её. Она пахнет розами.
— Я люблю тебя, мама.
Моя мать, очевидно, понятия не имеет, что вызвало эту вспышку эмоций, но она слишком мудра, чтобы спрашивать.
— Я тоже тебя люблю.
После того, как она уходит, я снова пытаюсь прыгнуть, но безуспешно. Я раздеваюсь, что занимает некоторое время, кружевные воротнички, чулки и ботинки на шнуровке не так-то легко снимаются. Я снова пытаюсь прыгнуть, опять ничего. Натягивая свободную тонкую ночную рубашку, которую нахожу в дорожном сундуке, я решаю бодрствовать как можно дольше, пытаясь прыгнуть каждые десять минут или около того. Эта Маргарет была спасена от погребения заживо. Кто знает, с чем придётся столкнуться следующей?
Но я устала. Так устала. Телом и душой. Не успеваю я натянуть на себя одеяло и положить голову на подушку, как засыпаю.
Кошмары преследуют меня всю ночь напролёт. И всё же мне никогда не снится ужасное падение в Лондонской вселенной, это последнее роковое падение. Вместо этого я снова в гробнице с мумифицированными трупами, вываливающимися из дверей и проходов целыми десятками.
И во сне я каким-то образом узнаю, что каждое из мёртвых тел моё.
Когда я просыпаюсь утром, я снова пробую Жар-птицу. По-прежнему нет выхода. Видимо, на этот раз Ведьме трудно придумать что-то смертельно опасное. Я надеюсь, ради следующей Маргарет, что она будет жить в таком безопасном, охраняемом месте, что Ведьма не сможет ничего с ней сделать.