Мы разделяем это, отец Пол и я, ужасное осознание того, что значит любить кого-то больше жизни и всё же отказаться от него.
— Мне жаль, — говорю я искренне. — Но, когда земля вот так содрогнулась — это было похоже на конец света.
Пол пересекает пространство, между нами, в два шага и прижимает меня к своей груди. Я крепко обнимаю его, благодарная за утешение и за его любовь.
Несмотря на святые обеты, навсегда разделяющие нас в этом измерении, любовь отца Пола ко мне так чиста. Так проста. Он не спрашивает, почему мы заботимся друг о друге. Он не требует, чтобы вся математическая основа реальности работала в пользу наших отношений. Никто не мучил его, раскалывая его душу. Он остаётся цельным и отдаёт мне всё своё сердце.
Я представляю себе бесконечное бегство по мультивселенной, в мир за миром, в поисках того, где мы знаем, как любить друг друга, где никто не преследует нас и не разлучает. Всё, что может случиться, должно случиться, поэтому должен существовать мир, подобный этому. Один идеальный мир, где мы с Полом всё делаем правильно.
— Ты всё ещё боишься? — бормочет Пол рядом с моим лбом.
— Да, — признаю я.
Я уже поняла, что даже в самом худшем случае этот план меня не убьет. Если есть какое-то предупреждение о коллапсе измерения (а оно должно быть, верно?), ну, у меня всё ещё есть моя Жар-птица. Я не могу прыгнуть в то же измерение, где сейчас находится Ведьма, но я всегда могу вернуться домой или вообще в другое измерение.
Но я боюсь за отца Пола. За версию моих родителей, которые впервые смотрят на планеты в телескоп. За Сикстинскую капеллу, которая заслуживает того, чтобы быть законченной. И за эту Маргарет тоже.
Я уже потеряла две другие версии себя. Я не хочу потерять целую вселенную.
— Похоже, тряска прекратилась, — голос Пола звучит так успокаивающе и сильно. — Ты же знаешь, что не можешь здесь оставаться.
Но если мой Пол появится, нам, возможно, придётся спешно искать друг друга, а как мы сможем это сделать в средневековом мире, где ночь непроглядно темна?
— Ты должен прийти ко мне, как сможешь, — говорю я. — Хорошо? Приходи ко мне домой. Мои родители никому не скажут. Они не будут возражать.
Отец Пол колеблется, но в конце концов кивает.
— Наконец-то ты готова, — шепчет он. — Ты, по крайней мере, веришь, что я готов покинуть церковь ради тебя.
Тоска в его глазах так же прекрасна, как и болезненна.
Даже в этом мире, где на пути стоит вся Римская Католическая Церковь, мы с Полом нашли способ быть вместе. Я сжимаю его руки в своих.
— Ты уверен?
— Увереннее, чем когда-либо в чём-либо. Бог привёл меня в церковь, но он не дал мне дара целомудрия. Так что я не могу быть священником. Мои молитвы привели меня в Рим, Бог привёл меня в Рим, чтобы я мог встретиться с тобой.
От его сияющей веры в нашу судьбу у меня перехватывает дыхание. Если бы только мой Пол мог увидеть это…
Я не хочу красть момент, который должен принадлежать этой Маргарет, но я боюсь, что мир может рухнуть. Даже если она никогда не поцелует его, он должен поцеловать её хотя бы один раз.
И, возможно, мне нужен шанс поцеловать моего Пола на прощание.
— Иди сюда, — шепчу я, скользя руками по его лицу.
Пол не шевелится, но и не отстраняется, когда я прижимаюсь губами к его губам. Поначалу наш поцелуй осторожен и нежен, но потом внутри него что-то вспыхивает.
Его рот приоткрывается, совсем чуть-чуть, достаточно для того, чтобы я захватила его губу своими. Со стоном Пол притягивает меня ближе, и наконец я снова оказываюсь в его объятиях. Я сжимаю складки его чёрной мантии в своих руках, когда он целует меня сильнее, пока жар между нами не становится таким же страстным, как в каждый из моментов, когда я была с Полом в других вселенных.
Когда наш поцелуй прерывается, Пол тяжело дышит. Я жду, что он извинится или раскается. Вместо этого он расправляет плечи, вновь обретая решимость.
— Я приду к тебе, — тихо говорит он. — Ничто больше не удержит меня вдали от тебя, Маргарет.
— Надеюсь, что нет. Я надеюсь, что с этого момента всё будет прекрасно, — ох, пожалуйста, не позволяйте мне испортить отношения между этими двумя людьми. Пожалуйста, пусть землетрясение будет лишь совпадением. Пожалуйста, не дай мне разрушить мир этих людей.
Отец Пол не понимает истинной природы страха, преследующего меня. Он просто проводит рукой по моим волосам и говорит: