— Что за вселенная Беркли?
Пол скрестил руки на груди и прислонился к стене.
— Твоя.
— Но… — мой первый порыв был сказать что-то вроде «но мой мир-настоящий», что не имеет никакого смысла. Каждое измерение столь же истинно и достоверно, как и любое другое. Ни одна вселенная не является центром. Теперь, когда мы все ведём переговоры, моему домашнему измерению тоже нужно имя. И всё же вселенная Беркли? — Мои родители преподают в Беркли во многих вселенных.
Папа поднимает бровь.
— Я чувствую себя обязанным упомянуть, что во многих вселенных тоже есть войны, и всё же мы Военная вселенная. Софи и я также преподаем в Кембридже во многих квантовых реальностях, но есть только одна Кембриджская вселенная. И хотя абсолютно каждое измерение, обнаруженное до сих пор, имеет океан, мы, тем не менее выделили вселенную Океана. Другими словами, моя дорогая девочка, все эти имена произвольны и вздорны, и не стоит из-за этого поднимать шум, не так ли?
— Думаю, что нет, — к вселенной Беркли придётся привыкнуть, но с этим я разберусь в своё время.
— Как я уже говорила, — продолжает мама, — эксперименты, проведённые Полом Марковым из вселенной Беркли, показывают, что мы можем, фактически, использовать Жар-птицу, чтобы стабилизировать измерения, чтобы Триада не могла их уничтожить. На данный момент были защищены две вселенные: некое место под названием Космическая вселенная, где мы впервые связались с ним, а также Лондонская вселенная, — она хмурится и смотрит на моего отца. — Это правильные названия, не так ли, Генри?
— Да, — отвечаю я. Пол сдержал своё слово, сначала он защитил эти миры. Две Маргарет, убитые Ведьмой и Триадой, мы возместили их потери единственным доступным нам способом. — А Египетская вселенная?
— Он сейчас там, — говорит папа. — Кажется, там сложнее построить стабилизатор. Марков работает над этим.
Это помогает мне узнать, где он, быть уверенной, что он в безопасности. Тем не менее, я могу чувствовать облегчение только с едким запахом дыма от смерти измерения, всё ещё свежем в моей памяти.
— Но… Римская вселенная… вы не спасли её.
— К тому времени, как мы тебя выследили, было уже слишком поздно, — папина улыбка увядает. — У нас едва хватило времени, чтобы лейтенант Марков бросился тебя спасать. Ещё девяносто секунд и было бы слишком поздно.
Девяносто секунд. Это будет вызывать у меня кошмары. Я заставляю себя сосредоточиться на том, что сказал папа, чего я ещё не знала.
— Вы следили за мной?
Мама объясняет:
— Наше измерение было впереди твоего только в одном отношении: мы уже придумали, как отслеживать путешественников через мультивселенную, как их Жар-птиц, так и их уникальные резонансные сигналы. Как только мы вычислили резонанс для тебя, мы смогли точно определить, где ты находишься. Затем мы увидели, как твоя Жар-птица покинула Римскую вселенную без тебя, что, по меньшей мере, представляло собой чрезвычайно серьёзную проблему.
— Когда Марков понял, что неравномерность сигнала означает, что твоё измерение коллапсирует… ты видела всё остальное, не так ли?
Моим воспоминаниям ещё нет и пятнадцати минут, а я уже с трудом в них верю.
— Я видела… когти, разрывающие небо. И камень, превращающийся в лаву. В земле появились трещины, и когда я посмотрела вниз, то увидела ядро планеты, — дрожа, я обхватываю себя руками. — Этого не может быть на самом деле.
— Не может, — голос Пола с каждым разом становится всё более строгим и неприступным. — Распад этого измерения повлёк за собой полный крах законов физики. Твой мозг никак не мог воспринять реальность происходящего.
— Люди просто не способны на такие вещи, — говорит папа более мягко. — Похоже, твой артистический ум снабдил тебя несколькими красочными метафорами, скажем так, чтобы понять, что происходит вокруг тебя.
Мама складывает руки на груди.
— Генри, а ты не думал, что чисто логический ум или ум, ориентированный на науку, в такой ситуации может быстро сломаться? Лейтенант Марков выдержал только две минуты хаоса, но если бы он был там дольше или если бы ты или я оказались там в ловушке, мы бы попытались обработать информацию рационально, и поэтому были бы ошеломлены. Мы вполне могли оказаться неспособными мыслить или действовать в краткие сроки.
— В то время как склонность Маргарет к символам и образам защищала её? — папа кивает. — Интересная теория.
— Я никогда не хочу это проверять, ясно? — мой голос дрожит. Я не могу перестать представлять себе пламенный, сюрреалистический конец Римской вселенной — Потому что я никогда не хочу видеть, как умирает другое измерение. И я не просто видела это, из-за меня это случилось, это была я…