— А такая, деточка, разница, что генерал Федоскин — фигура в прошлом значительная. И да, слыхала я, что ему сильно нездоровится…
Тетушка встала, вышла из-за стола, просеменила к буфету, открыла створки, взяла с полки пухлую записную книжку и заглянула в нее.
Мы терпеливо ждали продолжения.
Тетя Ида с книжкой в руках проследовала к стационарному телефону, сверяясь с записью, набрала номер и, дождавшись ответа, с детским интересом спросила:
— Витюш, а Фердинант-то… ты в курсе?
С минуту она слушала этого своего Витюшу, размеренно кивая и притопывая мягкой тапкой так, словно готовилась пуститься в пляс, потом сказала:
— Согласна! — и аккуратно положила трубку на рычаг.
— С чем ты согласна? — спросила я ее.
— С тем, что желать новопреставившемуся царствия небесного не имеет смысла. У него нет шансов. — Она проплыла обратно к буфету, положила на место записную книжку, вернулась к нам и, опускаясь на стул, непринужденно договорила: — Все верно, Федоскина сегодня похоронили. Побрал-таки его черт. Наконец-то.
— Так. — Я отмерла и моргнула. — Интригующие подробности о жизни и смерти Федоскина ты нам поведаешь чуть позже. Ирусь, сначала закончи свой рассказ. Что еще ты узнала от Арины Родионовны?
— Квартира Федоскиных занимает половину второго этажа в одном из тех больших серых домов, между которыми зажат маленький желтый. — Она открыла фото в смартфоне. — И живут они… жили то есть… вдвоем: муж и жена.
— Федор Наумович и Галина Андреевна, — подсказала тетушка.
— Вы знакомы?
— К сожалению.
— Так, ладно, это тоже позже… — Я потерла лоб.
А Боря, Фаберженок наш, бесцеремонно развернул смартфон с фотографией к себе, посмотрел и кивнул:
— Ну, все ясно. Значит, это к Федоскиным залез настоящий вор, вместо которого задержали нашего Палыча. Я видел, полицейские осматривали чердак и говорили, что там дыра в стене.
— То есть из чердачного помещения единственной квартиры желтого домика кто-то пробился в соседнее строение? Через две капитальных стены? — недоверчиво уточнила Ирка.
Она по первому образованию инженер-строитель, в конструкциях разбирается.
— Да не ломали они капитальные стены! — сообразила я. — Исторически квартирка в желтом доме соединялась с соседним зданием переходом. Потом его, видимо, заложили чем-то не слишком прочным…
— Досками, — подсказал Боря. — Я слышал, полицейские упоминали штукатурку и трухлявые доски.
— Ушам своим не верю! — всплеснула руками тетушка. — Чтоб Фердинанд так опростоволосился — допустил, чтобы у его дома-крепости была трухлявая деревянная стена!
— Он мог не знать об этом, — вступилась за неведомого нам Фердинанда Ирка. — Если эта перегородка на вид была крепкой и стояла там всегда…
— С двадцатых годов девятнадцатого века, — подсказала я, поскольку интересовалась историей желтого домика.
— Да, Федоскины гораздо позже вселились, — кивнула тетушка. И тут же подняла красиво очерченные брови. — Но можно ли было не услышать, как кто-то ломал стену, пусть всего лишь дощатую?
— Там в соседних зданиях ремонт идет, — напомнила я. — Наверняка с утра до вечера соответствующие звуки раздаются. К тому же, если я правильно понимаю, в квартире в тот момент никого не было. Самого Федоскина как раз везли вперед ногами с медалями на подушке, а вдова провожала его в последний путь.
— Что же у них украли, интересно? — вслух задумалась Ирка. — Это ж теперь пропажу будут требовать с нашего Палыча. А вдруг там… не знаю… ведро драгоценных камней!
— Ядра — цельный изумруд, — поддакнула я и глянула на тетю Иду. — Как бы нам узнать, что там за пропажа?
— Вернется из Следкома наша невеста с мамками-няньками, от них и узнаем, — рассудила подруга.
— Как же, так им и расскажут! — усомнилась я. — Нет, надо действовать иначе, — и снова настойчиво посмотрела на тетушку.
— Да. Мы пойдем другим путем, — немного подумав и подергав серебряный локон на виске, постановила она и встала. — Дайте мне пару часов, потом спланируем дальнейшие действия.
— Генерал! Как есть генерал! — любуясь моей родной старушкой, восторженно нашептала Ирка.
Чтобы не мешать тетушке, подруга ушла в светлицу на втором этаже, а мы с Борей взяли пополам такси и поехали к себе в Мурино. Мы с Фаберженком живем по соседству, наши дома в новехоньком жилом комплексе разделяет только внутренний двор.
Крутясь на кухне, я поглядывала на окна квартиры юного родственника и заметила, как они засветились: это означало, что вернулась Джульетта. У нее есть привычка, едва появляясь, включать в жилище полную иллюминацию. Видимо, чтобы сиять, как звезда кино под софитами. Когда Боря дома один, он отдыхает от праздника жизни в тусклом свете телевизора или компьютерного монитора.