Мне нравится его радовать. Доставлять ему удовольствие, хотя это страшно, и я боюсь совершить ошибку, но понимаю, что ему, похоже, нравится все, что я делаю. А мне понравилось видеть полное блаженства выражение его лица и потерю контроля. Звуки, которые он издавал, и его властность. Это было возбуждающе.
Сексуально, как он говорит.
– Рен, – спокойно обращается Крю, и я, нахмурившись, снова смотрю на него. – Перестань. Ты самая сексуальная женщина, какую я знаю.
Я сажусь прямее, взбудораженная его похвалой. И тем, что он назвал меня женщиной. Наверное, пора к этому привыкать, но я по-прежнему во многом чувствую себя ребенком.
Но только не сегодня. Отнюдь.
– Спасибо, – тихо отвечаю я.
Крю притягивает меня для очередного нежного поцелуя, и мы растворяемся друг в друге, напрочь позабыв о еде. Так и будут проходить все выходные? В школе мы не можем вести себя настолько открыто, и, возможно, ему нужно выпустить пар. Как будто желание, которое он испытывает ко мне, теперь выплескивается наружу. Я не хочу, чтобы нас видели в кампусе, и уверена, что он тоже.
А может, ему все равно, кто нас видит. Может, и мне стоит махнуть на это рукой.
Дико даже думать, как сильно мы изменились. В отношении друг друга и своих чувств.
Когда Крю завершает поцелуй, я выпаливаю первое, что приходит на ум.
– Всего несколько недель назад ты меня ненавидел.
Он хмурится.
– Я уже говорил, что никогда не испытывал к тебе ненависти. Вовсе нет. Просто ты… выводила меня из равновесия. Постоянно.
Меня до сих пор беспокоит, что я так ужасно на него влияла, сама при этом ничего не замечая, но только первое время. Через несколько коротких недель я узнала, что Крю Ланкастер меня недолюбливает. Просто никогда этого не понимала.
– Почему? Мы даже никогда не разговаривали. А как только я поняла, что ты ко мне цепляешься, стала избегать, насколько это возможно.
– Потому что я хотел тебя, но на корню это отрицал. – Его улыбка безмятежна. Немного высокомерна. – И взгляни-ка. Теперь ты моя.
Но единственная ли это причина? Крю якобы ненавидел меня? Странно. Ему настолько претило это предполагаемое влечение ко мне, что он скрывал его, поступая как полный придурок и ужасно со мной обращаясь? Злобно на меня глядя, если я осмеливалась хотя бы взглянуть на него? Тогда…
Все это ненормально.
– Думаешь, я твоя? – я вскидываю брови.
– Я уговорил последнюю девственницу в нашем классе уехать со мной на выходные. – Пыл в его взгляде, который подсказывает, что он думает обо всем, чем мы до сих пор занимались вместе, приближает меня к окончательной потере невинности. – Вполне уверен, что ты моя.
– Так легко вычленить твою самоуверенность, Крю Ланкастер. – Я целую его в щеку и резко отстраняюсь, когда он снова пытается завладеть моими губами.
– Ты только что сказала слово «член», Пташка?
Я тут же прихожу в ужас оттого, что он вообще мог такое предположить.
– Нет конечно. Я сказала «вычленить».
– Не-а. Я слышал «член». – Он ухмыляется. – Продолжай. Скажи. Я знаю, что тебе хочется.
Я качаю головой.
– Ни за что. Я не хочу произносить такие слова.
– Очень жаль, – бормочет Крю, приковав взгляд к моим губам. – Я бы с удовольствием послушал, как ты произносишь череду пошлых словечек своим нежным голосом.
– Думаешь, у меня нежный голос?
Он кивает.
– Может, ты могла бы прошептать мне их на ушко.
Я медленно мотаю головой.
– Нет, не могла бы.
Крю не слушает мои возражения.
– Знаешь, чего я на самом деле жду с нетерпением?
– Чего?
– Когда снова увижу, как ты обхватываешь губами мой член. – Он смотрит мне в глаза. – Надеюсь, в следующий раз ты возьмешь его глубже.
Кажется, мои щеки пылают, и все от его слов.
– Ты меня смущаешь.
– Никогда не смущайся. – Крю притягивает меня ближе, пока я едва не оказываюсь у него на коленях. – Привыкай, Пташка. Мы будем заниматься этим все выходные.
Я театрально надуваю губы.
– Ты обещал показать мне рождественские огни.
– И покажу. – Он чмокает меня в нос. – За часик. Не дольше.
– Крю, – я толкаю его в грудь, но он не поддается.
– Рен, – отвечает он игривым тоном, а его глаза блестят, пока он рассматривает меня. Крю красив как никогда.
Настолько, что у меня щемит сердце.
Боже, что же я делаю? Он сам сказал в тот субботний вечер на заднем сиденье машины прямо перед тем, как впервые меня поцеловал.
Добром это, наверное, не кончится.