– Да кем ты себя возомнил, раз покупаешь моей дочери такие дорогие предметы искусства? Она тебя толком не знает, но ты постоянно ей что-то присылаешь. Красуешься, пытаешься купить ее дорогими подарками. Это жалко. – Отец стал красным, как свекла. Мне кажется, я еще никогда не видела его таким злым.
– Это я жалкий? Зато я не какой-то высохший старик, который пытается удержать дочь ложью, раз контролировать ее больше не получается, – парирует Крю.
Я касаюсь его руки, не в силах вынести, как жестоко прозвучали его слова, но, наверное, он просто говорит правду.
А порой правда ранит.
– И ты поверишь этому парню, Тыковка? Ты же знаешь, какие Ланкастеры. Бессердечные. Жестокие. Он выбросит тебя, когда ты ему надоешь, вот увидишь, – говорит папа с мольбой во взгляде. Его слова – словно удар под дых, как будто я не достойна внимания Крю. Мой отец такого невысокого мнения обо мне. И о Крю. – Я хочу для тебя только самого лучшего, Рен. И пытаюсь защитить тебя от него.
Сердце екает, слезы текут. А то, что он говорит такие гадости о Крю, даже его не зная, просто…
Ранит.
– Послушай меня, Рен. Ты самое важное, что есть в моей жизни. Я бы никогда не стал намеренно тебя огорчать. Ты же знаешь. – Папа делает шаг вперед и останавливает взгляд на руке Крю, которую тот опустил мне на бедро, а теперь притягивает меня ближе властным жестом. Притязание, как и всегда.
Но теперь это обрело большее значения. Он передает моему отцу невысказанное послание. Я больше ему не принадлежу.
– Ты солгал, – говорю я отцу. – Присвоил себе чужой подарок. Пытался вменить себе в заслугу то, к чему не имел никакого отношения.
– Я терял тебя! – выпаливает отец, ошарашив меня. – Ты ускользала от меня, словно песок сквозь пыльцы, и я ничего не мог с этим поделать. Я не хочу потерять тебя… из-за него.
– Ты. Мне. Солгал. – Я качаю головой, когда он делает шаг ближе, и отец замирает. Не знаю, что я сделаю, если он прикоснется ко мне. Закричу? Оттолкну его? Ударю по голени? – Спустя все это время, когда ты якобы беспокоился обо мне. Следил за мной. Шпионил через телефон. Указывал, что я могу и не могу делать. Утверждал, что не можешь доверять мне из-за того, что я совершила уже почти шесть лет назад, хотя на самом деле как раз я не должна была тебе доверять!
Дыхание учащается, голова кружится, а злость охватывает меня с такой силой, что я едва могу мыслить ясно. Знаю, что мы, скорее всего, устраиваем сцену перед нашим домом, но мне все равно. Нужно озвучить правду.
Мой отец должен знать, что я чувствую на самом деле.
– Ты права.
Я смотрю на него, разинув рот, потрясенная тем, что он так быстро признал вину.
– Я был не прав и прошу прощения, – продолжает папа, хотя бы признавшись во лжи.
Но уже слишком поздно.
Однако я не нахожу в себе сил сказать ему об этом. Меня переполняют эмоции. Крю крепко меня обнимает, даря чувство безопасности. Он никогда не держит слишком крепко. Дает мне необходимую свободу и уважает мои решения. Мои мысли. Мое тело. Всю меня.
Каждую частичку.
– Ты разбиваешь мне сердце, – хрипит отец, его глаза блестят от слез. В любой другой день я бы не вынесла, если бы увидела его таким. Но не сегодня. – Я всегда был твоим героем, Тыковка. Ко мне ты всегда приходила за помощью. Не забывай об этом.
– Вам больше не нужно быть ее героем, – говорит Крю, притягивая меня еще ближе. – Теперь это моя задача.
Боль, отразившуюся на лице моего отца, невозможно спутать ни с чем. Он даже вздрагивает и смотрит на нас, прищурив глаза.
– Ты разрушил мою семью, – обвиняет он Крю.
– Нет, Харви. – Мама выступает вперед, ее глаза пылают от злости. – Ты сам ее разрушил.
Папа опускает плечи и голову.
А потом разворачивается и уходит.
Как только мы втроем заходим в квартиру, мама идет к брошенной коробке и роется в кусках картона, пока не сжимает в пальцах крошечный белый конверт, в котором, несомненно, лежит карточка.
– Это тебе, – она протягивает его мне.
Я забираю у нее конверт и бросаю взгляд на Крю, который не сводит с меня глаз.
– Открывай, – подталкивает он.
Дрожащими пальцами разрываю конверт и достаю карточку.
«Ранний подарок для моей Пташки. Миллион поцелуев в твоей жизни – от меня.
С любовью, Крю».
Я прижимаю ее к груди, меня переполняют эмоции. Слезы текут по щекам, и я моргаю, чтобы прояснить зрение, когда гляжу на Крю.
– Мне очень нравится, – произношу я шепотом. – Спасибо.
Он дотрагивается до моей щеки и ведет пальцами по подбородку.
– Пожалуйста.
Между нами витают эмоции и, кажется, наполняют все пространство, пока мы смотрим друг на друга.