Рен из-за этого здорово разволновалась.
– Я не знаю, что надеть. – На дверце гардеробной висят четыре платья, которые она задумчиво рассматривает, грызя ноготь.
Я встаю рядом, склонив голову набок.
– Мне нравится вот это.
Эластичное на вид платье из черной ткани с серебристой сверкающей нитью. Оно будет облегать ее, как перчатка, и всю ночь сводить меня с ума от желания.
Люблю себя помучить, когда речь заходит о Рен и ее очевидной сексуальности, так что я – только за.
– Правда? – Она указывает на платье, расшитое золотыми блестками. – А мне больше нравится это.
Я мотаю головой.
– Оставь его на Новый год.
Она с улыбкой поворачивается ко мне.
– Хорошая мысль.
Наконец определившись, Рен берет платье, уходит одеваться в гардеробную и закрывает за собой дверь.
– Я уже видел тебя голой, – напоминаю я.
Ответом мне служит тихий смех.
– Почему ты одеваешься там? – Я снимаю джинсы и надеваю черные брюки, но понимаю, что смогу одеться только наполовину, потому что моя рубашка висит в гардеробной, которую сейчас занимает Рен.
– Хочу сделать сюрприз, – отвечает она.
Я снимаю свитер и жду ее, стоя без рубашки. Она не спешит, что, как мне известно, в ее духе, но все равно сгораю от нетерпения. Рен беспокоится из-за своей груди и боится, что та будет выглядеть слишком большой, и мне приходится убеждать ее, что грудь у нее прекрасна. Потому что так и есть.
Как и она сама.
Последние два года мы провели вместе и путешествовали по миру. Решили не идти в колледж, а набраться опыта настоящей жизни. Рен во время путешествий пополняла свою растущую коллекцию предметов искусства. Когда ей исполнилось восемнадцать, у нее открылся доступ к небольшому трастовому фонду от родственников по материнской линии, и с тех пор она мудро инвестирует в уникальные произведения искусства.
Я мог бы купить ей пару картин, но она не поощряет мое стремление ее баловать. Она беспокоится из-за недавнего развода родителей и последовавшего раздела имущества, и мне от этого невыносимо.
Коллекция Бомонов – настоящее чудо, и недавно ее распродали на двух разных аукционах на «Сотбис». Ее родители несказанно обогатились. Сесилия уже начала собирать новую коллекцию.
Рен плакала все два дня, когда шли аукционы, огорченная утратой предметов искусства. Она не знает, что я купил ей картину на другом аукционе – картину, которую ее мать заметила в каталоге «Сотбис» и сразу же позвонила мне, чтобы сообщить об этом.
Но скоро Рен о ней узнает. Сегодня вечером.
Мы объездили всю Европу. Месяц провели в Японии. Лето в канадских горах. Две недели в Швейцарии. Мы возвращаемся домой, потому что это необходимо и Рен любит встречаться с Мэгги, Ларой и Брук, которые учатся в одном колледже в Нью-Йорке. К тому же ей хочется провести время с матерью.
С отцом Рен по-прежнему не в лучших отношениях и в какой-то момент вообще с ним не разговаривала, но сейчас они общаются чаще. Вчера она даже ездила к нему, чтобы навестить в канун Рождества, а это огромный шаг. Он живет с Вероникой, которая больше на него не работает. Она терпеть не может искусство, зато любит тратить деньги Харви.
Неудивительно.
Проводить праздники в Хэмптонсе уже не модно, но моя мама всегда хотела задавать тренды. Скорее даже переняла фирменную манеру Ланкастеров плевать на все и всех вокруг.
Мама Рен тоже с нами, потому что я ее пригласил. Хочу, чтобы она стала свидетельницей того, что случится сегодня вечером, ведь это изменит все.
Изменит нашу жизнь.
– Итак, та-дам! – Рен пинком открывает дверь и разводит руки в стороны. Платье облегает ее сексуальное тело, как я и представлял.
Я блуждаю по ней взглядом, не зная, с чего начать.
– Охренеть.
– Как тебе? – Она поворачивается, демонстрируя открытую спину, а потом снова встает ко мне лицом. – Нравится? О, уже вижу, что нравится.
Я стремительно подхожу к ней, обнимаю за талию и припадаю к ее губам. Рен упирается мне в грудь и легонько отталкивает.
– Где твоя рубашка?
– В гардеробной, в которой ты одевалась.
Она ведет руками вниз и цепляет пальцами пояс моих брюк.
– Думаю, тебе стоит пойти на рождественский ужин в таком виде.
– Ладно. – Я тяну за вырез ее платья, и эластичная ткань легко опускается, пока не показывается ее безупречная грудь. – А ты можешь пойти вот так.
– Не думаю. – Рен отпускает меня и поправляет платье, одаривая притворно суровым взглядом. – Заканчивай собираться.
Я одеваюсь, изо всех сил стараясь подавить нарастающее волнение в надежде, что эта наблюдательная девчонка меня не раскусит. Похоже, она ничего не замечает, заражая меня своим хорошим настроением, и вот я уже сам не могу удержаться от улыбки.