Я даже не представляю, каково это. Никогда не коротала время в комнате отдыха с Сэмом, а он мой самый близкий друг. Если мы и занимаемся чем-то вместе, то во время обеденного перерыва или идем в библиотеку.
– Спасибо. Сейчас спущусь! – кричу я человеку, который, наверное, уже ушел.
Я встаю, подхожу к зеркалу в полный рост и, держа леденец между пальцев, задумчиво себя рассматриваю. Сунув конфету обратно в рот, заправляю рубашку подальше под пояс юбки, а затем приглаживаю волосы. Я сняла пиджак, войдя в комнату, и как раз собиралась переодеться в более удобную одежду, когда внезапно позвонил папа.
И так сойдет.
Я спускаюсь по лестнице, поскольку живу на втором этаже и не утруждаюсь пользоваться старым ненадежным лифтом. Эта штука чаще ломается, чем исправно работает.
Войдя в комнату отдыха, я резко останавливаюсь, едва вижу, кто стоит, прислонившись спиной к старому дивану. Он скрестил длинные ноги в щиколотках и так и остался в форме, хотя, как и я, снял пиджак.
Крю Ланкастер.
Опустив голову, он глядит в телефон, русые волосы падают на лоб. Галстук он тоже снял, и несколько пуговиц рубашки расстегнуты, открывая сильную шею. Слегка обнажая грудь. Рукава закатаны до локтей, и мой взгляд устремляется к его предплечьям. Они мускулистые, покрытые порослью золотистых волос, и во мне пробуждается странное пульсирующее ощущение.
Между ног.
Я стараюсь не обращать внимания на это чувство, пока наблюдаю за Крю и усердно сосу конфету. Он вообще ничего не делает, просто стоит на месте, но все равно источает властную ауру.
Словно он здесь хозяин. Так и есть.
Я тихо прокашливаюсь, и он поднимает голову; голубые глаза смотрят в мои, и я просто гляжу на него в ответ.
Крю опускает взгляд на мои губы, замечает палочку от леденца, и я вынимаю конфету изо рта.
– Чего тебе? – надменно спрашиваю я, пытаясь скрыть беспокойство, от которого у меня сейчас все сводит внутри.
Он отходит от дивана, убирает телефон в карман и медленно идет ко мне.
– Есть минутка?
Я оглядываюсь на двух старост, сидящих за столом, но оба не обращают на нас внимания. Неважно. Хочу, чтобы он знал: мне известно об их присутствии, и они придут на помощь, если этот парень скажет мне хоть одно грубое слово.
– Конечно.
Я иду за ним через комнату, и мы оба устраиваемся в мягких креслах лицом друг к другу. Между нами стоит низкий круглый столик. Людей здесь немного, поэтому у нас есть возможность уединиться, но я уверена, что к утру по всему кампусу разнесется слух о том, как Крю и Рен видели вместе, пока они разговаривали.
Крю и Рен. Я даже не осознавала, как похожи наши имена.
– О чем ты хотел поговорить? – спрашиваю я, когда он не спешит начинать разговор. Должно быть, использует молчание, чтобы окружающим становилось не по себе, и у него получается.
Весьма успешно.
Крю наклоняется, упирается локтями в колени и рассматривает меня.
– У меня тут состоялся любопытный разговор со Сков.
Я на миг прикрываю глаза от унижения и сую леденец обратно в рот. Может ли этот день стать еще хуже?
– Я ужасно зол на тебя, Пташка. Она спросила, не позволял ли я себе каких-то непристойностей, которые могли так сильно тебя огорчить. Ты что ей наплела, черт возьми?
– Слушай, ты не хочешь работать со мной в паре…
– Да, черт побери, не хочу. Не хочу, если ты будешь говорить учителям, что я тебя домогаюсь, или что еще ты ей там наговорила. – Его слова пронзают мою кожу, словно пули.
– Я никогда не говорила, что…
– Намекала. Об этом я услышал от Сков, и мне пришлось защищаться, стараясь при этом не выставить тебя отъявленной лгуньей. – Крю колеблется, и я беспомощно вздрагиваю под его холодным взглядом. – Какой ты и являешься.
– Я не говорила, что ты совершил что-то непристойное. Просто сказала, что ты употреблял грубые и гадкие слова.
– Сквернословил. Так это называется. Я ни разу не говорил, что хочу тебя трахнуть.
Я ошарашена его свирепым тоном и сказанными им словами. Его мрачным взглядом, который блуждает по мне. Как будто он в самом деле вдруг захотел бы сделать это со мной.
Мысли уносят меня в нежеланном направлении, словно я не могу сдержаться. Но серьезно… каково было бы полностью завладеть вниманием этого парня? Чтобы он смотрел на меня с искренней заботой, а не с такой сильной ненавистью?
Я смотрю на его руки, подмечаю, как бицепсы выступают под белым хлопком. Каково было бы оказаться в его объятиях? Слышать, как он нашептывает нежности мне на ухо, хотя, наверное, он на такое неспособен.
Смотрю на его рот, на губы. Замечаю, что у них безупречная форма, а нижняя чуть полнее. Как бы он целовал меня: нежно и ласково? Или грубо и свирепо? Я вспоминаю книги, которые прочла, фильмы, которые посмотрела, и представляю тот первый миг, когда его язык медленно скользит по моему…