Мэтьюз выходит из кабинета и останавливается, заметив, что мы с Натали разговариваем.
– Проходите, мисс Хартфорд. Нам нужно о многом поговорить.
– Да, безусловно. – Натали самодовольно улыбается мне, после чего отворачивается и уходит в кабинет Мэтьюза, закрывая за собой дверь.
Я вылетаю из приемной, по пути выхватив у Вивиан пропуск, и иду в класс Фигероа.
Чертова Натали. Она расскажет Мэтьюзу совершенно другую историю и выставит меня лживым мерзавцем, чтобы защитить своего ненаглядного Фига. Подтвердит все сплетни, которые гуляют по кампусу этим утром.
Сплетни о том, что я встречаюсь с ней, а не с Рен.
Поручится ли за меня Рен? Конечно, тогда ей придется признаться, что вчера тайком пробиралась в мою комнату, и, уверен, ей этого совсем не захочется, хотя она надежный свидетель. Мэтьюз поверит ей больше, чем всем нам.
Но моя маленькая Пташка не влезает в неприятности.
Никогда.
Я оказываю дурное влияние. Наверное, стоит оставить ее в покое. Но черт возьми.
Я уже вкусил. И хочу большего.
Через мгновение вхожу в класс, иду прямиком к столу Фигероа и бросаю на него пропуск.
– Вы снова опоздали, – говорит он с легкой улыбкой.
– Не ваша заслуга, – огрызаюсь я, желая, чтобы он знал, что я видел его с Натали прошлым вечером.
Фигероа даже не слушает меня.
– Садитесь и занимайтесь сочинением. Или читайте. Или чем еще вам нужно заниматься. И ни с кем не болтайте. Ясно?
– Вы мне не начальник, – с раздражением отвечаю я. Меня бесит, что он выставляет меня ребенком, тогда как знаю, что могу расправиться с этим придурком.
Выпади мне шанс, я бы отлупил его до потери сознания. Заслуженно.
– Я ваш учитель, и вы будете меня слушать. Мне и так хватило вашей грубости за последние недели. Сядьте. – Он не сводит с меня глаз. – Сейчас же.
Я чувствую на себе взгляд Рен, а посмотрев в ее сторону, замечаю мольбу в выражении ее лица. Вид у нее печальный. А как иначе. За считаные часы все пошло кувырком.
Я сажусь позади нее и наклоняюсь над партой, чтобы пододвинуться как можно ближе.
– Мне нужно с тобой поговорить.
Рен поворачивает голову в сторону, и я рассматриваю ее профиль, жалея, что не могу ее поцеловать. Она кивает, но не произносит ни слова.
Черт, вот же бардак.
Полный бардак.
Глава 31
Рен
Находиться рядом с Крю и не иметь возможности перекинуться даже парой слов – настоящая мука. У меня к нему много вопросов, и все они о вчерашнем вечере и о том, что происходило между ним и Натали.
Мне хочется верить, что это простое совпадение, что они встретились случайно, но как всегда закрадываются сомнения. Еще несколько недель назад он меня ненавидел. Цеплялся при каждом удобном случае. Кто знает, может, это очередной трюк в исполнении Крю? Способ сблизиться со мной, чтобы потом выставить посмешищем перед всей школой?
Живот сводит от этой мысли. Боже, кажется, меня сейчас стошнит.
Крю хлопает меня по плечу, и, обернувшись, я ловлю его взгляд. Должно быть, он видит тревогу на моем лице, но предпочитает не обращать внимания. Смотрит на меня предельно серьезно.
– Можно одолжить листок бумаги?
– Конечно, – отвечаю я, нахмурившись.
– Я забыл сумку в комнате, – объясняет он. – Даже книги с собой нет.
– Поделиться с тобой? – предлагаю я, и мне хочется треснуть саму себя.
Пора перестать так с ним любезничать. Возможно, он этого не заслуживает.
– Да. Пожалуйста.
– Рен. Крю. – Фигероа глядит на нас сурово. Сегодня утром он особенно строг, хотя, уверена, во многом это связано со мной и нашим неприятным разговором. Недавно я отправила Мэгги сообщение и спросила, где она, но так и не получила ответа.
Я волнуюсь.
– Я забыл свои вещи. Она мне помогает, – говорит Крю Фигу.
Я передаю Крю несколько листков бумаги, карандаш и свой экземпляр «Великого Гэтсби», и когда наши пальцы соприкасаются, по моему телу пробегает дрожь.
– Спасибо, – тихо благодарит он.
– Пожалуйста. – Я отворачиваюсь и делаю глубокий вдох, чувствуя себя глупо. Я помню все, что происходило между нами вчера вечером. Помню каждую мелочь и не хочу пожалеть об этом.
Но что-то подсказывает мне, что такое возможно. Может, между нами все не так, как кажется. Вдруг он все это время использовал меня? Если все, что Крю сказал и сделал за последнюю пару недель, было не всерьез…
Я умру от унижения. И никогда больше не захочу его видеть.
Он молчит до конца урока, который завершается всего через пятнадцать минут, потому что Крю сильно опоздал. Когда звенит звонок, он вскакивает с места и бросает мне на стол книгу, из которой торчит записка. Я вопросительно смотрю на него.