Кольцо-обещание, которое она получила на одной из тех долбанутых церемоний, где множество будущих дебютанток подросткового возраста выставляются на параде в море пастельных платьев, вырезанных скромными линиями. Не видно ни дюйма скандальной кожи.
Их кавалеры - это их папы, важные люди в обществе, которым нравится владеть вещами, в том числе женщинами. Такими, как их дочери. Где-то вечером их подвергают мучительной церемонии, когда они поворачиваются лицом к своим отцам и повторяют им обет целомудрия, в то время как кольцо надевается им на пальцы. Как будто это свадьба.
Чертовски странно, если вы спросите меня. Рад, что мой отец не заставил мою старшую сестру Шарлотту пройти через это дерьмо. Похоже, ему бы это понравилось.
Наша маленькая Рен девственница и гордится этим. Все в кампусе знают о речах, которые она произносит перед другими девушками, о том, как беречь себя для своих будущих мужей.
Это чертовски жалко. Когда мы были младше, девочки из нашего класса слушали Рен и соглашались с ней. Они должны спасать себя сами. Ценить их тела и не отдавать их нам, отвратительным, бесполезным существам. Но потом мы все стали немного старше и завязали отношения или перепихнулись. Одна за другой ее подруги теряли девственность.
Пока она не стала последней девственницей в выпускном классе.
“Ты просто тратишь свое время, Ланкастер”, - говорит другой мой самый близкий друг, Малкольм. Этот ублюдок богаче Бога и родом из Лондона, так что все девушки в кампусе бросают в него свои трусики, благодаря его британскому акценту. Ему даже не нужно просить. ”Она настоящая ханжа, и ты это знаешь"
"Это половина причины, по которой он хочет ее", - съязвил Эзра, зная правду. “Он умирает от желания развратить ее. Украсть все ее первое у того мифического будущего мужа, который у нее когда-нибудь будет. Тот, которому насрать, девственница она или нет.”
Мой друг не ошибается. Это именно то, что я хочу сделать. Просто чтобы сказать, что я могу. Зачем беречь себя для какого-то фальшивого мужчины, который только и сделает, что разочарует тебя в первую брачную ночь?
Так чертовски глупо.
Малкольм созерцает Рен, когда она останавливается и разговаривает с группой девушек, все они моложе ее. Каждая из них порхает вокруг нее, как будто она их мама-птичка, а они все ее зависимые дети, жаждущие хоть капельки внимания с ее стороны.
“Я бы тоже не прочь попробовать ее”, - бормочет Малкольм, его взгляд сужается, когда он продолжает смотреть на нее.
Я посылаю ему убийственный взгляд. “Тронь ее, и ты, блядь, покойник”.
Он запрокидывает голову и смеется. “Пожалуйста. Меня не интересуют девственницы. Я предпочитаю, чтобы у моих женщин был небольшой опыт.”
“Мне определенно не нравится, когда они боятся пениса”, - добавляет Эзра, сжимая свое барахло для наглядности.
Игнорируя их смех, я снова сосредотачиваюсь на Рен, мой взгляд блуждает по ее телу. Темно-синий пиджак с гербом Ланкастеров, белая рубашка на пуговицах под ним, ее полная грудь натягивает ткань. Плиссированная клетчатая юбка, доходящая ей чуть выше колена. Всегда скромная, наша Рен. Белые носки с маленькой оборкой, на ногах Док Мартен.
Ее единственный признак бунта — хотя и незначительный. Эти туфли повергли девочек из Ланкастера в настоящий штопор, когда она появилась в них в школе в тот день, когда мы вернулись с зимних каникул на первом курсе. Это сбило девушек с толку. Все в Ланкастере носили мокасины. Это было негласное правило.
До Рен.
К началу нашего второго курса почти у каждой гребаной девчонки, посещавшей Ланкастер, на ногах были Mary Janes, Doc Marten и другие бренды. Забавно, что ни одна из них, носящих эти туфли, не влияет на меня так, как Рен. Казалось бы, невинные туфли и носки для маленьких девочек. Клетчатая юбка, раскрасневшиеся щеки и то, как она всегда прогуливается по кампусу во время обеда или после школы с гребаным леденцом во рту, ее губы сочно-красные от конфет. Я вижу ее с леденцом между губ, и все, что я могу себе представить, это Рен на коленях передо мной. Ее рука обхватывает мой член, когда она направляет его в свой гостеприимный рот, это дерьмовое кольцо, подаренное ей ее драгоценным папочкой, мерцает на свету.
Это то, чего я хочу. Рен на коленях, которая умоляет о моем члене. Плачет из-за этого, когда я отвергаю ее. Потому что в конце концов я отвергну ее. Я не завязываю отношений. Это уязвимость, которая мне не нужна. Я вижу, как мой отец обращался с моими старшими братьями, когда они приводили женщин домой, чтобы познакомиться с семьей.
Грант и его девушка, которая на самом деле работает на него — отец, конечно, приставал к ней. Мой другой брат Финн даже не утруждает себя тем, чтобы привести женщину в семью.