Эзра вздрагивает. “Жутко, если ты спросишь меня. Обещаешь себя папочке? Заставляет меня задуматься, что происходит с этой семьей”.
Я ненавижу то, куда приводят меня мои мысли после комментариев Эзры. Я чертовски надеюсь, что в семье Бомонтов нет ничего странного, или, осмелюсь предположить, кровосмесительного. Я очень сомневаюсь в этом, но я не знаю ни ее, ни ее семью. Я знаю только то, чему я свидетель, и я вижу далеко не так много, как хотелось бы.
“В этой школе было много девочек, носивших кольца обещания, которые им подарили их отцы”, - говорит Малкольм. “Они все копировали Рен. Помнишь? Это была группа девушек из нашего класса и первокурсниц, когда мы были второкурсниками”.
Меня переполняет раздражение. “Эта тенденция умерла медленной, мучительной смертью”.
Почти уверен, что Рен буквально единственная, кто все еще носит кольцо.
“Верно”, - протягивает Малкольм с грязной ухмылкой. “Теперь они все кучка шлюшек, выпрашивающих наши члены”.
Я хихикаю, хотя и не нахожу то, что он сказал, очень забавным. У Малкольма есть такая манера оскорблять женщин, которую я нахожу особенно раздражающей. Да, мы все - кучка женоненавистных придурков, когда тусуемся вместе, но никто из нас не называет девушек шлюхами, как это делает Малкольм.
“Такой унизительный термин”, - говорит Эзра, заставляя нас обоих посмотреть на него. “Мне больше нравятся шлюхи. Шлюшки просто такие... подлые.”
“А шлюхи - нет?” Малкольм смеется.
Мы отклоняемся от намеченного пути. Мне нужно вернуть разговор к Рен.
Милая маленькая птичка, которая боится злого и противного кота с клыками, которым являюсь я.
“Если у нее действительно вечеринка по случаю дня рождения, я хочу получить приглашение”, - говорю я им твердым голосом.
“Мы не можем творить чудеса”, - говорит Эзра, небрежно пожимая плечами. Но какое ему дело? Его уже пригласили. “Может быть, тебе стоит попробовать более мягкий подход к Рен. Будь милым хоть раз, вместо того, чтобы все время выглядеть ослепительным мудаком.”
Увидев ее, я автоматически хмурюсь. Как я могу быть милым, когда все, чего я хочу - это трахнуть ее?
Трахнуть ее, трахнуть ее до бесчувствия. Когда я вижу ее, меня сразу же охватывает возбуждение. Наблюдая, как она сосет леденец между губ, я возбуждаюсь. Для всех остальных она милая, нежная Рен.
Но я вижу ее по-другому. Я хочу ее... по-другому.
Я не знаю, как еще это объяснить.
“Он снова завис, и просто думает о ней”, - говорит Малкольм. “Он безнадежен. Брось это, приятель. Она не для тебя”.
Что, черт возьми, он знает? Ради бога, я Ланкастер.
Я могу сделать так, чтобы случилось все, что угодно.
Например трахнуть девственницу.
2. Рен
В тот момент, когда двойные двери с лязгом закрываются за мной, я оглядываюсь через плечо, пытаясь разглядеть Крю Ланкастера через матовое стекло. Но все, что я могу видеть, - это его темно-русую голову плюс головы других его друзей.
Малкольм и Эзра.
Они не запугивают меня так, как это делает Крю. Малкольм - гигантский флирт с явно порочными нотками. Эзра всегда ищет повода для смеха.
Пока Крю стоит там и размышляет.
Это его фишка.
Мне не нравятся его штучки.
Я хмурюсь от своих мыслей — последнее, в частности, показалось мне смутно неуместным, и у меня нет таких мыслей—
“Рен, ты посидишь с нами сегодня за обедом?” - спрашивает меня одна из девушек.
О. Я начинаю думать о Крю и забываю о том, что происходит вокруг меня. Например, тот факт, что в настоящее время за мной повсюду следуют четверо первокурсниц.
Слегка улыбнувшись девушке, которая спросила меня об обеде, я говорю: “Мне очень жаль, но сегодня во время обеда у меня назначена встреча. Может быть, в другой раз?”
Разочарование, которое они испытывают из-за моего отказа, ощутимо, но я улыбаюсь сквозь него. Все они неохотно кивают головами одновременно, прежде чем переглянуться и ускользнуть, не сказав мне ни слова.
Странно иметь фан-клуб, когда я ничего не делаю, а просто... существую.
Судорожный выдох покидает меня, и я направляюсь по коридору. Давление, которое эти девушки неосознанно возлагают на мои плечи, чтобы я была идеальной, иногда кажется непреодолимым. Они вознесли меня на такой высокий пьедестал, что ничего не стоило бы заставить меня упасть. Я бы в конечном итоге разочаровала всех, а это последнее, чего я хочу. Последнее, чего бы они хотели. У меня есть имидж, который нужно поддерживать, и иногда мне кажется, что…