Выбрать главу

Та спешить не собиралась. Оперев локти об изгаженную столешницу, она тяжело вздохнула и уставилась в окно, куда и просмотрела оставшиеся до обеденного перерыва два часа. Бедный заместитель начальника! Бедный Толик Звягинцев! Он и кашлял многозначительно. Он и стулом громыхал, и принимался озабоченно говорить с кем-то по телефону о сильной загруженности отдела. Ей все было нипочем. Она упрямо буравила близорукими глазами засиженный мухами оконный переплет и не произносила ни слова.

Изъелозив глазами ее маленькое розовенькое ушко (это первое, что он записал ей в актив), Кулешов изо всех сил пытался привлечь ее внимание, по примеру своего тезки производя как можно больше неосторожных телодвижений. Но ни на его якобы нечаянные касания локтем, ни на сваленные с ее стола бумаги она не обращала ровным счетом никакого внимания.

Она была погружена в свои мысли, глубина которых ясно проступила в продольных морщинках на ее доселе гладком высоком челе. И знать которые Толику хотелось до зубовного скрежета...

Глава 2

Вот и все...

Новая чистая страница. Гладкая и до отвращения белая. Будто девственная снежная новь, по которой еще не ступала нога человека. Здесь тоже еще никто не был. Вернее, она пока никого сюда не допускала. И ее теперешняя жизнь – это своего рода та же заснеженная нетронутая долина. Такая же пустая, холодная и никому не нужная. Хотя с последним трудно согласиться. Есть кое-кто, кому бы до боли в печенке хотелось с ней повидаться. Но поскольку желание это является односторонним, ей голову ломать над этим нет необходимости.

Итак, теперь она – Ольга Владимировна Яковлева. Чудно! Прожить всю свою жизнь с именем Марьяша и вдруг – Ольга. Здешнему начальнику отдела кадров трижды пришлось к ней обратиться по имени, прежде чем она отреагировала. Все никак не привыкнет. Хотя к этому трудно привыкнуть, невзирая на горы исписанных листов с новым имярек...

Парень за соседним столом уже порядком ее достал. Трижды толкнул ее локтем, проходя мимо. Дважды смахнул бумаги со стола. Кажется, его зовут Толик, и, похоже, ее появление не оставило его равнодушным. Как, впрочем, и всех остальных. Усиленно делают вид, что трудятся. А этот с рыбьими глазами, что вроде бы является замом, аж вспотел от натуги. Загруженность у них великая! Умора просто! Пятеро здоровенных мужиков сидят, перебирают бумажки. Им бы бревна ворочать да на углеподаче потрудиться, хотела бы она тогда посмотреть на их загруженность.

Как же называется этот миленький отдельчик лентяйчиков, дал бы бог памяти? Кажется, коммерческий отдел по продажам и анализу рынка. Оборжаться можно! Чего анализировать-то, если продукция этого забытого богом предприятия нужна разве что умалишенному. Она потому и пришла сюда, что вакансий здесь до черта.

Вот интересно все же – что здесь делают все эти мужики? Неужели нигде в городе для них работы больше не нашлось? Или все в таком же, как и она, бедственном положении? Так этого просто-напросто не может быть. Потому как такого ни с кем, кроме нее, случиться не могло. Таких идиоток на планете-то по пальцам можно пересчитать, не то что в этом захудалом городишке.

Периферия...

Ольга, теперь уже ни к чему было сопротивляться новому имени, ненавидела маленькие города. Она никогда бы и помыслить не могла, что ей придется жить в таком месте. Где все и все друг про друга знают. Где неприлично быть удачливым. Некрасиво быть красивым или, упаси бог, умным. Где все должны быть одинаковыми и не выпячиваться. Даже богатеньким буратинкам здесь невесело.

Та девушка с постным невзрачным личиком, что сопровождала ее повсюду, наверняка ведь богата. И тряпки эксклюзивные, и брюликов до черта – и в ушах, и на пальцах, и на шее, обувь на статных ногах ручной работы из высококачественной кожи. А поди же ты, и она здесь. То ли папенька дочку выучивает, чтобы знала, как копейка каждая достается. То ли неприлично на общем сером фоне трудовых будней этого городка сидеть сиднем дома. То ли в поисках женишка сюда таскается изо дня в день. Ведь за то время, что Ольга просидела за этим убогим столом, она четырежды заглянула к ним в кабинет. Кажется, ее зовут Татьяна, и глаза ее неотступно следят за этим высоким парнем, что усиленно привлекает к себе ее – Ольгино – внимание. А ей все это, между прочим, до фонаря. Все, чего ей нужно добиться, так это постараться слиться с тусклым фоном местного ландшафта и забыть о самой себе как об индивидууме. Первые шаги в этом направлении она уже сделала, кардинально изменив свой облик.

Очки в безобразной оправе. Таких даже у ее бабули не было. Полное отсутствие макияжа. Прическа, что уродовала ее неимоверно. И самое главное – одежда. Такого убожества она не носила отродясь. Коротюсенькие юбочки, благо ноги позволяли, декольтированные кофточки в обтяжку, выгодно подчеркивающие и грудь великолепной формы, и такую талию, что молоденькая Гурченко позавидовала бы. А сейчас...

А сейчас на ней мешок от талии до щиколоток и мешок от шеи до бедер. Никаких украшений. Никаких запахов. Ни-че-го, что могло бы намекнуть, что она еще женщина. Она есть бесполая тварь, вынужденная влачить жалкое существование все оставшиеся годы.

Дверь гулко хлопнула, выводя Ольгу из ступора. Парни гурьбой вернулись из курилки. Весьма колоритный сброд. Трое, правда, заслуживали внимания. Тот, что столик ей выделил – жгучий брюнет с пронзительным взглядом, звался Сергеем.

Затем Денис с мерцающими блядскими глазами. Ольга за версту учуяла – потаскун каких свет не видывал.

Толик, тот, что издавал приятный запах хорошего парфюма и пихал ее локтем все это время, тоже был приятным парнем. Не броским, но достаточно симпатичным. С внешностью надежного партнера и хорошего семьянина. Недаром Татьяна ужом крутится вокруг него.

Оставшиеся двое – безликий балласт. Заместитель с глазами мороженого окуня и мокрыми кругами под мышками. И Саша, утешитель бедных вдовушек, с физиономией проповедника...

В былое-то время она бы притащила тортик с шампанским. Устроила бы маленький сабантуйчик по поводу знакомства и вливания в коллектив, но та коммуникабельная авантюристка Марьяша умерла, явив миру постную, как говяжья обглоданная кость, Ольгу Владимировну. Никаких тебе кудряшек и высоко взбитых локонов. Никакого легкомыслия. Все! Конец всему! Хорошо хоть то, что теперешний имидж не исключает возможность курения, а то бы совсем труба была.

Ольга тяжело вздохнула и бросила взгляд на часы. До конца рабочего дня осталось ровно полтора часа. Убить это время будет несложно. Парни потихонечку понасовали ей работенки со всех сторон, изрядно заполонив обшарпанную поверхность стола. Две сигареты: одна без пятнадцати четыре, вторая – через час. И все. Можно будет считать, что первый рабочий день прожит.

Она достала пачку сигарет и зажигалку и спешным шагом покинула комнату.

И почти тут же в дверях возникла Татьяна.

– Ну как вам новенькая?

Вопрос адресовался, конечно же, только Анатолию, и все это понимали, но поскольку тот отвечать не собирался, эту миссию возложил на себя Денис.

– Что можно сказать по данному вопросу, дорогая? – Он с хрустом потянулся, обозначив под тонкой водолазкой прекрасно развитую мускулатуру. – Девка – дрянь!

– Уж прямо так! – довольно фыркнула Танька, нависнув над Анатолием и помогая ему двигать «мышью».

– Дрянь, дрянь! Поверь мне! – вполне убежденно затараторил юбочник Денис. – Я таких за версту обегаю. Этакая безликая непонятность. У такой никогда не знаешь, что под юбкой и что на душе.

– А что там может быть? – Кулешов не без раздражения стряхнул со своей кисти прилипчивые пальцы Татьяны и с интересом уставился на коллегу: – По-моему, то же, что и у всех...