Тут мы с Алешкой страшно загордились - наконец-то и в нашей семье оказалось что-то уникальное! Кроме меня и Алешки, конечно. Мама часто говорит папе: «Нам с тобой достались уникальные дети» - и при этом с печальным вздохом возвращает нам наши дневники. Теперь и нам есть чем погордиться. Кроме дневников с двойками. Вот папа обрадуется!
– Высший класс! - продолжал нахваливать монету дед Кондрат, вернув ее мне. - Береги ее, Дима. Таких больше нигде нет. И не будет. Это великолепная подделка! Сувенир.
Так, папу мы этим открытием радовать не будем…
– Не огорчайся, мой юный друг. Такое случается часто. Да вот не далее как вчера заявился ко мне один начинающий «сборщик». Я их так называю. Монетка ему досталась… - Он покачал головой и неожиданно рассмеялся.
Эх, если бы мы тогда узнали, что он имеет в виду!
Но мы превратились в уши.
– А что это вы так замерли? - удивился дед Кондрат. - Еще чаю хотите?
Лена первая пришла в себя:
– И что же он вам показал?
Но дед Кондрат не стал развивать эту тему. Желая, видимо, сохранить ее в тайне. Еще бы! Он только пожал плечами и с какой-то язвительной усмешкой проговорил:
– Ну, я ему все объяснил. Он того стоил. И побежал, дурачок, покупателя искать. - Дед Кондрат отхлебнул остывшего чая и продолжил, я бы сказал, с угрозой в голосе: - Долго ему искать придется!
Конечно! Пойди-ка найди так сразу человека, который сможет выложить миллион долларов за старую монету.
Ну вот, кое-что мы выяснили. Лена пошла на кухню помыть чашки, а мы еще послушали деда о его колоколах. Потом он снял с полки небольшой медный колокольчик и звонко в него позвонил. Будто летняя песенка по комнате разлилась.
– Знаете, что это? - хитро улыбнулся он. - Это ботало!
Мы, конечно, покивали головами. Но обмануть деда не удалось.
– Эх вы! Дети асфальта. Такие колокольчики раньше вешали на шею коровам в лесистой местности.
– А я что говорю! - выступил Алешка. - Ходит себе корова и звенит в колокольчик. Комаров отгоняет, нет, что ли?
– Что ли нет! - передразнил его дед Кондрат. - Если корова в лесу заблудится, ее по звону колокольчика разыскивали.
И вот эти слова вдруг меня к чему-то подтолкнули. Навели на какую-то умную мысль. Но она тут же увильнула.
Алешка еще позвонил в это самое ботало, а на прощание бухнул от души в колокол по имени «Сысой». Тот выдал такой гул, что сразу все соседи застучали во все стены и даже в пол и в потолок.
– Заходите почаще, - попросил дед Кондрат, зажимая уши. - С вами очень весело.
Мы вышли в прихожую, и там нас застал телефонный звонок. Звонил Санек. Попросил к телефону Лену, сказал, что он ее папа и волнуется, что она так долго задерживается.
Дед Кондрат передал трубку Лене и сказал с хитрой усмешкой:
– Это тебя, Леночка. Твой юный папа.
Лена поговорила с «папой» очень коротко и сухо. Из ее реплик ничего нельзя было понять, кроме: «Так… так… А он что?… А ты?… Он видел?… Встречаемся у киоска. Пока, папуля».
Пока мы дошли до киоска, Лена передала нам сообщение Санька.
Оказывается, продавец Козлов запер свой киоск гораздо раньше обычного. Тут как раз подъехал Гурген Ашотович и стал на него орать. На что Козлов, совершенно на себя не похоже, ответил:
– Вы на меня не кричите! Я вам не шестерка какая-нибудь! Я теперь почище вашего бизнесменом буду.
И он отдал Гургену выручку и пошел домой. В обеих руках его были большие пластиковые сумки. В одной отчетливо звенели бутылки, а из другой отчетливо пахло копченой колбасой и копченой рыбой. А также заморскими фруктами. Из чего сообразительный Санек сделал правильный вывод: убедившись, что монета, попавшая в его лапы, и в самом деле стоит огромных денег, Козлов решил отпраздновать это событие…
Вскоре прибежал запыхавшийся Санек, он на всякий случай «проводил» Козлова до самого дома.
– Он еще в булочную зашел, - доложил Санек, отдышавшись. - А сейчас дома сидит, водку пьянствует.
– Откуда ты знаешь?
– Я, во-первых, его окна высчитал. А потом залез на крышу пристройки соседнего магазина - оттуда все хорошо видно. Он себе стол накрыл, даже подсвечник поставил со свечой. Музыку включил, а потом…
– Что потом?
– А потом… милиционер прогнал.
– Куда он его прогнал? - не поняли мы. - За что?
– Да не его. А меня. С крыши. Я еле удрал от него.
«Цены тебе, Санек, нету», - искренне подумал я. А вслух сказал:
– Значит, сегодня он никуда не пойдет и не поедет. Все свободны!
– Кроме меня, - вздохнул Санек и поскреб за ухом. - Я совсем забыл, мне белье надо в прачечной получить. Родители достали, всю неделю долбят: получи да получи.
И мы пошли в прачечную. Санек зашел внутрь, а мы ждали его на улице. Уже темнело, скоро должны прийти с работы родители. А Санек что-то задерживался. Наконец он вышел… с пустыми руками.
– Не дают белье, - объяснил он.
– Почему не дают? - возмутились мы.
– Потому что без квитанции.
– А где она?
– А я знаю? В кармане была. Всю неделю.
Толковый он паренек, но все время с ним что-нибудь случается.
– Потерял?
Он кивнул. И очень расстроился. Вчера - галоша, сегодня - белье.
Вот теперь нам еще и квитанцию искать. Не бросать же его в беде!
– Надо нашим родителям позвонить, - напомнил Алешка. - А то ругаться будут.
Я стал шарить по карманам в поисках жетончика. А он никак не попадался. Пришлось вытаскивать все из карманов: кассета, авторучка, монета, носовой платок, ключи от квартиры, какая-то бумажка… А, это записка с адресом деда Кондрата, которую мне Санек дал. Я мельком взглянул на нее и хотел было уже выбросить - адрес-то мы теперь знаем. Но Санек вдруг схватил меня за руку:
– Вот же она! Я на ней адрес записал!
Ну и разиня!
Санек радостно получил белье, мы проводили Лену до дома и помчались к себе домой.
Глава VII
Добрый волшебник
Родители встретили нас не очень радостно. Не видно было, что они соскучились. Скорее наоборот. Чем-то были недовольны. И приготовили «приятный» разговор.
– Мыть руки. Ужинать, - скомандовала мама. Ледяным голосом.
А за столом сказала таким же ледяным голосом:
– В нашем доме стали пропадать разные вещи. В чем дело?
– Например? - спросил я.
– Например - мясо, два кэгэ.
– Это не вещь, - буркнул Алешка.
– Еще какая вещь! - мечтательно сказал папа, ковыряя вилкой пустые макароны. - Особенно в жареном виде!
– А еще что? - спросил я на свою голову.
– Еще торт. Звонила бабушка и сказала, что вы привезли торт.
– Привезли… - проворчал Алешка. - Привезли - это сильное преувеличение.
– Вот видишь? - мама строго повернулась к папе. - Я говорила, что он вывернется. - А потом повернулась к нам: - Нет Алешкиных кроссовок, я хотела их Ивановым отдать. А также я недосчиталась одной вилки…
– А ее кому?
– Никому! - рассердилась мама. - Хочу, чтобы у меня был комплект столовых приборов. Полный.
– Вилка найдется, - сказал Алешка. - Несколько позже.
Это правильно, не все же сразу.
– А монета тоже найдется? - вкрадчивым голосом спросил папа.
– Какая монета? - одновременно удивились мы. Вместе с мамой.
– Та, что уже сто лет лежала в пепельнице на моем письменном столе. Бабушкин подарок. Серебряная!
Серебряная! Сказал тоже!
– И монета найдется, - уверил его Алешка.
– Своевременно, - кивнул папа. - Или несколько позже, да?
После ужина мы добровольно вызвались помыть посуду, чтобы незаметно пошарить в помойном ведре в поисках гнутой вилки. И слышали, как мама вполголоса, довольным тоном сказала папе: