Перед продавщицей сидел мужик неопределенного возраста. С одинаковым успехом ему могло быть и двадцать пять, и пятьдесят два. Линялый свитер с некогда сине-красной полосой, джинсы впритирку, домашние тапки на босу ногу и встрепанная шевелюра. Он нервно потирал руки, разглядывая стоящий на стойке пустой стакан, теребил кончик носа и что-то бубнил себе под нос. Продавщица не обращала на него внимания. Она усердно терла засаленной тряпкой банки с консервированной рыбой.
– Лидок, плесни еще глоточек, – вдруг жалобно заныл мужик.
– Не клянчи, – беззлобно отмахнулась продавщица. – Ты мне еще за прошлый раз две сотки должен остался.
– Да отдам я, Лидок, – продолжал ныть мужчина. – Ты ж меня знаешь.
– Знаю, потому и не даю, – заявила продавщица.
– Да это было-то один раз. До самой смерти мне вспоминать будешь?
– А ты бы предпочел, чтобы я забыла? Может, сразу поллитру? Ты не стесняйся, проси, у нас ведь здесь благотворительное общество защиты забулдыг.
– Поллитру не надо, глоточек всего. От тебя ж не убудет.
– Отвали, Димарик! Сказала, не дам больше, значит, не дам. – Несмотря на резкий тон, было видно, что Лидок совершенно не сердится.
Гуров услышал достаточно, подтверждение своим догадкам, что мужик у стойки и есть Димарик, он получил и теперь мог начинать действовать. Он подошел к стойке, остановился по правую руку Димарика и начал внимательно изучать этикетки бутылок, выставленных на витрине. Димарик недовольно поморщился и чуть сдвинулся в сторону.
– Помешал? – бросил на него вопросительный взгляд Лев.
– Нет, просто не люблю, когда из-за спины выглядывают, – заявил Димарик. На самом деле его недовольство заключалось в том, что при посторонних сложнее было уговорить продавщицу наполнить стакан даром.
– Могу зайти с другой стороны, – предложил Гуров. – Так-то я ненадолго. Ищу кое-кого. Мне сказали, что найду здесь, вот и пришел.
– И кого же? – насторожился Димарик.
– Вас, Дмитрий. Вы ведь Дмитрий, верно?
– Допустим, – осторожно произнес Димарик. – Что дальше?
– Разговор есть. Вы в тридцать седьмом доме живете?
– Почему спрашиваете? – осторожничал Димарик.
– Чтобы не ошибиться. Мне нужен Дмитрий из тридцать седьмого дома, проживающий в седьмой квартире.
– А для чего он вам?
– Сказал же – есть разговор.
– На поллитру?
– На поллитру. – В подтверждение своих слов Гуров дал знак продавщице, и та живенько выставила перед полковником початую бутылку дешевого вина, из которой чуть раньше наливала выпивку Димарику.
– С этого и надо было начинать. – Глаза у Димарика разгорелись. – Я и есть Димарик из седьмой квартиры. Будем знакомы?
– Будем, – ответил Лев и плеснул в стакан Димарика янтарной жидкости примерно на треть.
Димарик подхватил стакан, поднес к губам и, не спеша, смакуя, выпил. Поставив стакан на стойку, отер губы и весело произнес:
– Вот теперь можно и поговорить.
– Меня интересует ваш сосед с первого этажа, – начал Гуров.
– Это Суслик, что ли? Паршивый человек, лучше с ним дел не иметь, – не дослушав, заявил Димарик. – Жадный до жути, и врать шибко любит.
– Нет, мне нужен Кудряшов Евгений.
– Кудряшов? А это кто? – На лице Димарика читалось искреннее удивление.
– Это ваш новый сосед, переехал примерно год назад.
– Вы про новосела? Так он мне не друг. Вот Заботин, тот да, с тем мы корефанились шикарно. Съехал он, новоселу хату продал и съехал. Продешевил, да кто за наши халупы серьезные «бабосы» отвалит?
– Имени новосела вы не знаете? – в свою очередь удивился Гуров.
– Может, он и говорил, да я не запоминал. Сразу ж видно было, что он мне не товарищ. Холеный весь, руки кремом небось мажет. И брезгливый. Хрен его знает, зачем он у Заботина хату купил. Ему бы на Рублевке жить, а не в нашей халупе.
– Вы говорите про жильца из третьей квартиры? – на всякий случай уточнил Гуров.
– Про него, про кого же еще, – подтвердил Димарик. – Вообще-то он мне поначалу совсем не приглянулся. Когда приезжал квартиру смотреть, все нос от меня воротил, будто я дерьмом пахну.
Запах от Димарика исходил удушающий, но сам он, видно, давно к нему принюхался и считал, что пахнет розами. Гуров не стал переубеждать его в обратном. Его больше интересовал жилец из третьей квартиры.
– Говорите, квартиру ему показывали? Давно?