— Так ты сделаешь?
— Я не сомневался, что мы окажемся вместе в постели, с того самого момента, как впервые тебя увидел. — Он гладил большими пальцами ее шею. — Я ведь всего-навсего глупец, который не может скрыть свою похоть.
— Спасибо. — Ей было трудно дышать. — Где? В гамаке?
— Помилуй боже! — Он усмехнулся. — Я в гамаках не на высоте. Так и не смог освоиться. — Он уже вел ее в дом. — В кровати. Моей. Там я буду чувствовать себя увереннее.
— Врун.
— Ты думаешь, что я лишен неуверенности? Ты заявила, что я должен решить твою проблему, ты обозвала меня чудовищем. — Он открыл дверь спальни и втащил ее внутрь. — Тут и Казанова растеряется. Мне еще надо преодолеть…
Она оцепенела, глядя на кровать.
— Все будет хорошо, — тихо заверил Гален. — Ничего особенного. Пустяки.
— Нет. — Она сделала шаг назад.
— Может, и нет. — Он сжал ее руку. — Но мы пройдем через это вместе. Ты задавай темп.
— Тебе будет трудно. — Она попыталась улыбнуться. — Ты ведь привык руководить событиями.
— В подобных ситуациях командует всегда женщина.
— На практике все оказывалось по-другому.
— Потому что ты никогда не была в подобной ситуации. — Он поднес ее ладонь к губам. — Или была?
Она чувствовала, как жар от ладони поднимается по руке.
— Я не была девственницей, когда Чавез меня изнасиловал. Был один мужчина, когда мне было шестнадцать… Нет, не мужчина, мальчик. Мне… понравилось.
— Да благословит его господь. Тогда у нас есть некоторая основа. — Он отпустил ее руку и стал расстегивать рубашку. — А после Чавеза?
— Охранники в тюрьме… Я сломала им шеи.
— Прекрасно. — Он расстегнул еще одну пуговицу. — Тогда я не обязан бросаться туда, чтобы отомстить за тебя.
— Зачем тебе это делать?
— Даже удивительно, как мне все время хочется тебя защитить. — Он расстегнул еще одну пуговицу. — Хочу победить твоих драконов.
Она резко вдохнула, когда его пальцы коснулись груди.
— Ты уже победил.
— Всех?
— А я еще думала, что контролирую ситуацию.
— Конечно, контролируешь. — Он взял ее руку и приложил к своей груди с левой стороны. — Чувствуешь? Это ты заставляешь его так биться. У тебя есть власть. Ты заставляешь меня чувствовать себя сильным и слабым и всем, что посредине, одновременно.
Его сердце колотилось о ее ладонь, находя отклик во всем ее теле.
— Ты… очень добр ко мне.
— Черта с два. — Он распахнул свою рубашку. — Мы оба знаем, как я этого хотел.
— Но я не… Тебе может не понравиться.
— Понравится. — Глаза его неожиданно блеснули. — Конечно, если ты не сломаешь мне шею.
Невозможно поверить, но она почувствовала, что улыбается.
«Замени плохие воспоминания хорошими», — так, кажется, он говорил недавно.
Она понимала, что воспоминания об охранниках после сегодняшней ночи не будут такими горькими.
— Ни за что.
— Прекрасно. — Он сел на кровать. — Тогда начнем.
— Я не хочу, чтобы ты… я… изуродована. Я хочу, чтобы ты от этого что-то получил. Я не знаю, что для этого следует сделать. Это нечестно в отношении тебя. — Она перевела дыхание и неуверенно добавила: — Я могу притвориться. Я хорошо притворяюсь.
Он притянул ее к себе, заставил лечь, наклонился над ней и расправил ее короткие волосы по подушке. Она никогда не думала, что такой простой жест может быть настолько интимным. Внезапно она перестала ощущать все, кроме темноты, жара и его сверкающих глаз.
— Только посмей, — прошептал он.
8
— Тебе было плохо? — Елена лежала, уставившись в темноту. — Все вышло не так, как надо.
— Было хорошо. — Он прижал ее покрепче к себе. — И будет еще лучше.
— Я же говорила, что надо притвориться.
— Никогда не любил фальшивок. Мне все требуется натуральное. — Он поцеловал ее в висок. — Опять это мое эго. Когда у нас действительно получится, я не хочу, чтобы были какие-то сомнения.
— Ты был… очень хорош. Я так думаю.
— Спасибо. Ценю твое мнение. — Он хмыкнул. — Хотя сравнивать меня ты можешь только с садистом — сукиным сыном да с мальчишкой.
— Хочешь еще раз?
— Обязательно, но немного погодя. Мне очень нравится тебя обнимать.
— Правда?
— Да. Я люблю ласки, и мне давно хотелось добраться до тебя. — Он гладил ей спину, от плеч до ягодиц. — У тебя замечательные мускулы, сильные и гладкие.
Она подняла голову, чтобы взглянуть на него.
— Странный комплимент.
— Люблю силу. Нахожу ее сексуальной.
— Сегодня я не очень сильная.
— Наоборот. Ты сильна своей решимостью. — Кончики его пальцев легонько пробегали по ее позвоночнику. — Ты была чертовски хороша.
— А ты врешь.
— Нет. Дело ведь не в оргазме. Есть еще доверие и правда. Это я от тебя получил. Почитаю за честь. — Он игриво ущипнул ее за ягодицу. — Разумеется, я ничего не имею против оргазма, но над этим надо поработать.
Она замерла.
— Ты говоришь так, будто настраиваешься на длительные отношения.
— Разве? Видишь ли, мне часто трудно отойти в сторону, после того как проблема решена. Но я уверен, что ты укажешь мне подобающее место, где я мог бы погасить мои собственнические инстинкты.
— Непременно. Мне придется это сделать.
— Ну, это ты зря. — Улыбка исчезла. — Кажется, мне пора получить полный отчет. Как тебе было?
— Сначала страшно. Я даже хотела тебя оттолкнуть.
— Я знаю. Почувствовал, как напряглись мускулы.
— Но мне удалось расслабиться, и стало лучше.
— Ты о нем думала?
— Да, конечно. — Она сглотнула и постаралась ничего-ничего не вспоминать, кроме того, что случилось сейчас. — Но не в конце. Тогда он ушел.
— Почему?
— Я отвлеклась.
— Аллилуйя. — Он хмыкнул. — Отвлекаться полезно. Хотя никогда не думал, что буду благодарен за такое скромное описание моих сексуальных способностей. — Он быстро и крепко поцеловал ее. — Теперь мне остается только постараться отвлечь тебя на первой стадии.
— Вдруг тебе так и не будет по-настоящему хорошо?
— Не будь пессимисткой. — Он помолчал. — Если даже впредь не будет лучше, чем сегодня, дело того стоило. Помнишь, ты говорила, что мужчины считают женщин всего лишь сосудами. Ты по-прежнему так думаешь?
Только не Гален. Это она сумела понять за сегодняшний вечер. Его терпение, его заботливость окутывали ее подобно бархатному плащу. Он потратил много времени на то, чтобы возбудить ее, и еще больше, чтобы она не испугалась, когда он в нее войдет.
— Может быть, не все, — осторожно произнесла она.
— Может быть?
— Ладно, не ты.
— Потому что я — замечательное исключение, — подсказал он.
Она внезапно улыбнулась:
— Потому что ты слишком большой эгоист, чтобы позволить женщине остаться недовольной тобой.
Он вздохнул:
— С тобой не соскучишься. Теперь говори что-нибудь хорошее, что пролило бы бальзам на мои душевные раны. Тебе мое тело нравится?
Она внимательно посмотрела на него.
— Да, нравится.
Он выглядел мужчиной на сто процентов. Ни унции жира, и мускулов больше, чем она могла себе представить. На груди — темные волосы.
— Потрогай меня.
Она не шевельнулась.
— Коснись меня, — повторил он. — А я буду касаться тебя. Везде. В каждом потаенном местечке. Сегодня. Завтра. — Он взял ее руку и положил себе на грудь. — Каждый раз, как представится случай. Не на глазах у Барри, разумеется, но при малейшей возможности. Я буду ласкать тебя, целовать и получать от этого дикое удовольствие. — Он погладил свою грудь ее ладонью. — Я надеюсь, ты тоже будешь получать удовольствие.
— Я не привыкла к ласкам.
— Тем более. Так что тебе меня не остановить, разве что разобьешь мне нос. — Он опустил ее руку ниже, на тугие мускулы своего живота. — И каждый раз я буду думать, как это будет, когда мы займемся любовью, а ты будешь точно знать, что у меня на уме. Ну, так тебе нравится?