Хорошенького понемногу. Я ведь тоже не железная.
Когда он взялся за майку, я, шагнув к нему, остановила его руки. Он вопросительно поднял брови, и я повторила его выражение: мол, не хочешь? Он ничего не сказал. Тогда я положила ладони на его тело и повела их вверх. Ной поднял руки, я стащила майку через его голову и бросила ее на пол. Вернее, попыталась бросить, потому что он, ловко подхватив ее, повесил на спинку кресла рядом с пиджаком и рубашкой.
Еще до того, как он снова повернулся ко мне, я взялась за его ремень и начала расстегивать. Потом, не снимая, расстегнула пуговицу на брюках и змейку.
— Не терпится? — спросил он с кривой усмешкой.
В ответ я посмотрела ему прямо в глаза и рывком стянула с него брюки. Что под ними? Аппетитные трусы-боксеры. Красные боксеры. Боксеры, служившие домом могучему и очень гордому воину.
Я, конечно, уже имела удовольствие видеть без всяких одежек его немалое достоинство. Но именно в том, как оно дыбило трусы, было что-то такое, отчего мой мотор завелся по-настоящему. Красная ткань давала возможность отчетливо различить скрытое под ней, но в то же время хранила все подробности сокрытого, оставляя элемент загадки. Это, если хотите, было похоже на коробку с подарком, с которой нужно снять обертку.
Ной подцепил резинку и, пристально глядя мне в глаза, снял их. Только после этого, когда он повернулся ко мне спиной, я позволила себе осмотреть его внимательнее. Он направился к двери в другом конце комнаты, за которой, по-моему, находился гардероб, а я прошлась взглядом по его сильным плечам, потом опустилась вниз по мускулистой спине до…
— Ты на мою задницу смотришь? — не поворачивая головы, спросил Ной.
Я тут же отвернулась, чтобы он не заметил.
— Э-э-э, нет. — Безусловно, голос у меня дрогнул, и мне пришлось закашляться.
— Конечно-конечно, — сказал Ной, закрывая дверь гардероба.
Он, приблизившись к креслу, достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку, потом прошел к дивану у окна и сел, все еще совершенно голый. Что мне делать, я не понимала, поэтому просто смотрела, как он закурил и положил зажигалку с пачкой сигарет на стол.
Меня заворожило зрелище: его губы занимались любовью с сигаретой при каждой затяжке. Он опустил руку и начал себя возбуждать, исследуя глазами мое тело.
— Иди сюда, — сказал он и кивнул, указывая глазами на мое место.
Я помедлила, увидев, как твердеет его член. Не испытывая ни малейшего стыда, он продолжал ласкать себя.
— Пришло время провести первый, урок. Я научу тебя настоящему минету.
Признаюсь, тут я чуть не подавилась. И у меня были причины, если вспомнить мою первую попытку, когда он чуть не лишился… весьма важной части своего тела. Но, понимая, что выбора нет, я подошла и встала на колени у него между ног в ожидании дальнейших указаний.
— Ты не поняла. Я хочу, чтобы ты села на диван.
Ной потушил сигарету в пепельнице на столе, встал и за плечи поднял меня. Потом усадил меня на свое место. Он оказался прямо передо мной. Весь.
— Сейчас я буду трахать твой рот, Дилейн. Это самый простой способ показать тебе, что нужно делать. Когда увидишь, что мне нравится, в следующий раз тебе будет проще. Надеюсь, ты быстро соображаешь.
Одной рукой он взялся за пенис, вторую положил мне на затылок и стал наклонять мою голову, пока не коснулся моих губ.
— Целуй. И не бойся использовать язык.
Я открыла рот, провела по головке языком и сомкнула на ней губы.
Он застонал.
— А-а-а, как хорошо. Не останавливайся. Теперь немного пососи.
Я, расплющив язык, взяла всю головку в рот, посасывая ее, словно мороженое. Оказалось, это не так уж и сложно. Его подсказки отчего-то пробудили во мне желание постараться.
— Возьмись рукой за основание и немного сожми.
Послушавшись этого совета, я почувствовала ртом: он затвердел еще сильнее. Ной потянул мою голову на себя, чтобы я взяла его еще больше, бедра его встретили мое движение и снова подались назад.
— О боже! Да, вот так, — прорычал он и протолкнулся внутрь меня, упершись в заднюю стенку горла.
Не желая повторения того, что было в «Прелюдии», я взялась за его дружка повыше, чтобы он не смог глубже войти мне в рот.
Ной сжал волосы у меня на затылке и начал медленно водить моей головой взад-вперед. Когда мой рот привык к вторжению, движения его ускорились. В комнате стояла тишина, слышны были только сосущие, чмокающие звуки, которые я издавала, и грудное рычание, вырывавшееся у него из горла, пока он смотрел, как учит меня.
Одну ногу Ной поставил на диван. Движения бедрами ускорились, он начал рычать с каждым толчком. Я почувствовала, что у меня между ногами сделалось мокро, и едва не сгорела от стыда при мысли о том, что могу испортить его диван. Я застонала от собственного возбуждения и почувствовала, что ему это приятно.