– Не взял трубку или был недоступен? – уточнил Лев.
– Именно – недоступен, – взволнованно произнесла Элеонора. – Такого еще ни разу не случалось, чтобы был отключен телефон. Иногда он действительно не брал трубку, но потом всегда перезванивал. Говорил, что не слышал звонка, был далеко от телефона. Но мне-то это в общем-то не важно. Главное – пообщаться с ним, убедиться, что жив-здоров. А тут… Полный ноль, как говорится. «Абонент недоступен», и все. Я подумала, может быть, он далеко от дома, аккумулятор разрядился или еще что-нибудь в этом роде. Перезвонила на второй день. Результат тот же. И вчера. Вчера было то же самое. Тогда я уже начала бить тревогу. Подняла свои знакомства, стала искать варианты, расспрашивать. И вот… добрые люди подсказали. Помогли встретиться с вами, – с обезоруживающей улыбкой завершила свой монолог Элеонора.
– То есть получается, что вы не имеете контакта с Костей четвертый день, но, возможно, он исчез раньше. Правильно я понял? – спросил Гуров.
– Да… возможно, – не очень уверенно произнесла Элеонора. – Возможно, и раньше. Но три дня – это совершенно точно. Без всякого сомнения.
– Кроме отца у парня больше нет родственников?
– Может, и есть, но лично мне о них ничего не известно.
– А друзья, одноклассники? Неужели нет больше ни одного человека, у которого можно было бы навести справки о нем?
– Лично я знала Костю только через сына и виделась с ним, когда он приходил к нам в гости. Больше у меня не было никаких контактов с ним, и какие еще были у него друзья, кроме Вадима, я не знаю. Вполне возможно, это не самый добропорядочный контингент, поэтому я не особенно-то стремилась к знакомству с его друзьями. Так что, если кто-то из них и может дать информацию о Косте, я думаю, гораздо лучше, чтобы с ними пообщался официальный представитель правоохранительных органов. Уверена, такому солидному и опытному человеку, как вы, никто не сможет отказать в предоставлении нужных сведений. Конечно, я прекрасно понимаю, что вы совершенно не обязаны выполнять просьбы частных лиц, поэтому и говорю, что готова всячески компенсировать вам затраты времени и прочие хлопоты, связанные с выполнением моей просьбы. Поймите, я очень, очень волнуюсь. В конце концов, мне нужно будет что-то ответить Вадиму, когда он позвонит и спросит о своем друге. И что я смогу ему сказать? Что Костя пропал и я не предприняла никаких мер, чтобы разыскать его? Согласитесь, это совсем не тот ответ, который он захочет услышать. Да и я сама… Поверьте, я действительно серьезно обеспокоена. Ведь произойти могло все, что угодно, учитывая среду, в которой Костя вырос и вращался почти все время, исключая разве что часы, проведенные в нашем доме. Ах, я просто с ума схожу, когда думаю о том, что могло произойти! Воображение рисует самые страшные вещи.
Повествуя о своих волнениях, Элеонора в какой-то момент забыла про чувство меры и начала переигрывать, и это вновь заставило Гурова насторожиться. Он не сомневался, что его собеседница действительно испытывает беспокойство, иначе она не стала бы предпринимать таких решительных мер для того, чтобы встретиться с «официальным представителем правоохранительных органов».
Но сейчас, глядя на почти театральную игру, которую демонстрировала женщина, он вдруг подумал, что сама по себе судьба молодого человека в данном случае, похоже, волнует ее меньше всего. Вероятно, здесь был какой-то личный интерес, связанный с исчезновением этого парня, и Гуров чувствовал неподдельное любопытство, желая узнать, в чем именно этот интерес состоял. Каким образом такая особа, как Элеонора, могла зависеть от девятнадцатилетнего обалдуя, «выросшего и вращавшегося» в нехорошей среде?
– …именно поэтому мне и приходится так настаивать на конфиденциальности, – между тем говорила она. – Думаю, вы и сами понимаете. Если мальчик действительно совершил что-то… неподобающее, мне не хотелось бы подставлять его, придавать дело официальной огласке. Кто из нас не ошибался в молодости? Стоит ли из-за этого портить ребенку всю дальнейшую жизнь? Если бы вы помогли мне просто найти его, встретиться, поговорить, я уверена, что все разрешилось бы самым наилучшим образом. Мы помогли бы Косте переехать, например, в другой город, компенсировали бы ущербы… Согласитесь, такой вариант был бы гораздо лучше, чем официальное расследование и жестокий судебный приговор.
– А почему вы так уверены, что причина исчезновения Кости в том, что он сделал что-то «неподобающее»? – заинтересованно спросил Лев. – Подобные инциденты уже случались?