Что делать? Моя отборная матерщина не произвела на аутиста никакого впечатления, равно как и интеллигентные здравые речи о том, что у каждого из нас есть свои обязательства: у меня - зашибать денежки на наше общее пропитание, у него - строить из пазлов парусник и болеть головой себе на здоровье.
Тщетно. Проще было уговорить вредного дромадера не харкать в морду отцу-командиру, чем просить Шепотинника быть тише воды, ниже травы. Нет, ходил по комнатам и плел словесную запредельную околесицу:
- Простор - это он, это он! Клином в небо поднялись высоко! Вольному воля - на пути широком. И летят они не только днем, но и ночью. Видел кто-то не во сне - воочию.
- Вольному воля?! - гаркнул я. - Понятны ваши устремления, товарищ. И принял решение: - Тогда собирайся: полетим клином на валютную биржу. Они, таких, как ты, ещё не видели - пусть увидят, чтобы жизнь медом не казалась.
Тогда не понимал, что само провидение толкало нас на ВБ, и поэтому был весьма раздосадован дерзким поведение аутиста. Однако, вспомнив ко всему прочему дурацкие шутки Василия Сухого, посмел принять такое вот принципиальное решение. Действительно, почему бы и не взять Шепотинника с собой? Когда спокоен и молчит, производит впечатление достойного члена общества. Конечно, не гангренный маркиз де`Сад во фраке, но для нашей отстойной глубинки сойдет.
Через час два будущих миллионера, проживающих у общественной хлорированной параши, вышли из парадного подъезда панельного дома имени Н.С.Хрущева.
Над их головами катило светило полуденной звезды, и будущее казалось безоблачным - оно таким казалось мне.
Что же касается моего спутника, он тоже находился в хорошем расположении духа: улыбался перекошенным ртом и синел глазами, будто незабудка в русском поле.
На очередной малолитражке мы без проблем и приключений добрались до здания валютной биржи. Илья вел себя хорошо, и водитель ни о чем не догадался: мало ли странных типов перемещается по городу.
Проблемы возникли у двери биржи. Я ткнул под нос секьюрити свою бирку с Ф.И.О. и хотел пройти вместе со своим другом детства.
- Отвечаю за него головой, - заявил я.
- А мы отвечаем за порядок, - сказали опричники, - головой, - и вспомнили, что намедни один мерзавец покалечил их добросовестных коллег.
Скромно умолчав о своей роли в этой боевой истории, я вспомнил о Василии Сухом. Молоденький охранник позволил фамильярно посмеяться, мол, знает он только Васьк`а Мокрого из Марьиной рощи, да более опытный его напарник насторожился, и через минуту вопрос был решен положительно: гражданин Шепотинник И. И. обрел право временно находиться на валютной бирже.
- Тут, брат, можно хапнуть миллион, - говорил я, вышагивая со смиренным аутистом по коридору, - если очень постараться. Ты только не мешай. Сиди, смотри и думай свое. Договорились?
- Сиди, смотри и думай, - повторил. - Думай, смотри, сиди, проговорил в обратной очередности.
- И не мешай, - напомнил и признался: - Я и так чувствую себя, как камикадзе.
- Но возвратится узел причин, в котором я запутан, - забубнил на это Илюша, - он снова создаст меня. Я сам принадлежу к причинам вечного возвращения.
Я согласился: все возвращается на круги своя, точно так же, как я воротился на свое место - и мы заступили в операционный зал.
Сказать, что на нас ни обратили внимание, нельзя. Обратили. Особенно главный менеджер Попович, который поспешил поинтересоваться моим спутником.
- Во-первых, это мой двоюродный брат, - врал я, - во-вторых, утверждал, - он выдающийся консультант по мировым валютам, а в-третьих, промолчал, - где мои пятнадцать тысяч баков*, приятных, как дымок благовоний? - И включил ПК.
* Бак - доллар (жарг.).
- Мукомольников, - кислился г-н Попович, - право, вы ведете себя, как на одесском привозе.
- Простите, - садился за стол, - нам надо работать. Не так ли, Илья Иванович?
- Ыыы, - опустившись на стул, мой друг детства устремил взгляд на экран дисплея, где уже высветились цветными квадратами диаграммы движения "основных" валют.
- Что мы имеем? - спросил я, тоже всматриваясь в графики. - Черт знает, что имеем, - сознался. - Синий квадрат - это фунт стерлинга, почему-то принялся растолковывать. - Красный - ЕВРО, зеленый - швейцарский франк, желтый - японская иена. Понятно?
- Све-то-фор, - по слогам проговорил Илья. - Красный - нельзя, желтый - ждать, зеленый - идти.
- Молодец, - кивнул я. - Верно суть уловил.
- Зеленый - идти, зеленый - идти, зеленый - идти, - закачался, точно в трансе.
- Эй, - занервничал я. - Ты это чего? Мы так не договаривались? Сиди, смотри и думай...
- Зеленый - идти, зеленый - идти, зеленый - идти, - продолжал.
- Куда идти? - заскрипел резцами.
- Зеленый - идти...
- Да, иди ты сам...
К счастью, мне на помощь пришел Анатолий Кожевников, обративший, разумеется, внимание на столь колоритного "консультанта".
- Кто это?
- Не видишь.
- Вижу, - хмыкнул. - Блаженный человечек.
- Вот и блажит, - развел руками. - Что делать?
- Может быть, советует прикупить швейцарский франк? - предположил опытный трейдер. - Ситуация неровная, да можно рискнуть.
- Ты о чем, Анатоль? - взбрыкнулся. - Он же совсем... того...
- Того-не того, а франк у вас на зеленом поле. И ситуация по нему перспективная, это я тебе говорю.
И я сдался: по левую руку меня терзал трейдер трейдеров, по правую сумасшедший друг, и оба они, словно сговорившись, трендили обо одном и том же. Как тут не пасть?
Черт с ней, этой темной игрой, решил я, проиграю, так проиграю. Пусть меня вместе с желтыми ботинками режут на куски, да лучше скоро закончить эти танталовы муки, чтобы упиться до состояния горения угарной помойки. Довольно мнить себя великим игроком, Мукомольников! Твой удел жалок - сбор бутылок в пыльных кустах жасмина.
И, скалясь усмешкой висельника, поднял трубку и молвил:
- Сто семнадцатый! "Братск"! Покупка швейцарского франка. На всю сумму, которая на счете.
И услышал знакомый равнодушный голос невидимого дилера:
- Сто семнадцатый. Покупка швейцарского франка. Десять лотов. Подтверждаете?
- Да, - ответил, не задумываясь над тем, что услышал.
И только, кинув трубку, вопросил со сдержанной яростью: Слава, еть` твою мать, что происходит?! Какие десять лотов? Откуда десять? Десять лотов - это десять тысяч долларов. У тебя же на счете было три? И как удар молнии - озарение: Мая! Ну, конечно, она! Воплотила таки в жизнь свою боготворительную цель, тиснув семь тысяч баксов на мой счет. И не предупредила! И я, кажется, вляпался по самые свои лилово-фиолетовые гланды?