- Лизка, очнись! Я тебе про Ваську-пианиста говорю, а ты мне про нянек каких-то!
- Да в уме я, чего ты дергаешь меня? И я тебе про Ваську. Только нам тогда было по пять лет, и мама звала его Васенькой! А потом случилось, сама знаешь, что, мама не смогла содержать тот дом, мы его продали и переехали сначала в Кривой переулок, а потом сюда, на Миллионку. И больше я Василия не видела. Только слышала, что стал он знаменитым доктором. Хирургом. Что с больными он творит чудеса. И пальцы у него знаменитые. Пальцы как у пианиста. Поэтому и зовут его все Вася-пианист.
- Был Вася-пианист, да весь вышел! Теперь он Вася-морфинист! Желтый весь. Пальцы трясутся. Глаза слезятся! Три дня назад, сюда, на Семеновскую перебрался. Жена его за генерала замуж вышла, а его сюда турнула! В мансарде живет.
- И зачем ты мне все это рассказала? Чем он может помочь Герману?
- Какому Герману?
- Да вот этому, этому, которому ты хотела рот кляпом заткнуть!
- Ну и имечко! И где ты их только откапываешь, этих болезных, сирых да убогих?!!! Слушай, а как ту китаяночку звали, которую матрос хотел снасильничать?
-Линь ее зовут. Ну, было такое. Позавчера. Хотел он схватить ее, а она вырвалась и кинулась к катакомбам. Плутала, плутала и встретила мою Ленку. Оказалось, что эта китаяночка и Лена, учатся в одной школе, только Лена на год старше Сяй-Линь. Матрос покрутился возле катакомб, да ушел, а Леночка привела ее к нам!
Да, Сяй-Линь ее зовут. Ее мать целый день проходу мне потом не давала, с благодарностями своими. И муж ее, господин Петухов…Нет, Герман в бреду явно про моего Ивана что-то говорит!
- Лиза, ты не об этом думай! Думай, как пулю из него вынуть!
- Я думаю! Этот пианист-морфинист в твердой памяти когда-то бывает?
- За три дня не видела ни разу. Но знаешь, что, а ведь он людей лечит!
- Как так? А разве ему не запретили?
- Запретили! Все бумаги забрали! Но ведь руки то не заберешь!
- А как же он в таком то состоянии?
- Это тайна великая, которую только бог-создатель знает! Но ведь лечит как-то! Сестра Прасковья, ну та, которая на Светланской живет, сказывала, ни одного мертвяка после его операций не было! Всех спасал. И здесь то же самое. Как переехал в мансарду, так народ к нему и потянулся. Всем помогает, и за просто так! Кто бутылку поставит, кто пяток яиц принесет. Сама знаешь, какие богатеи у нас на Миллионке живут! А жене его досталось три дома, брильянты и…
- Настя, сплетничать будем потом. Где живет Василий?
- Да прямо надо мной! Только что бы к нему подняться, тебе на пять ступенек надо спуститься, потом влево, потом опять спуститься, а потом только поднимешься. Там двери нет. Окно без стекла. Ты смело перешагивай и…
- Не учи ученую! А то я не знаю эту мансарду. Там мужчина, с дочкой полукровкой-кореяночкой, жил. Там какая то темная история была. Бабы на Семеновском базаре сплетничали. То ли девочка что-то украла, то ли у нее украли. Две недели назад это произошло. Но дело не в этом. Отец этой девочки игрок и пока девочка была с ним, жил беззаботно. Девочка ловила крабов, трепанга, а зимой крала что плохо лежит, так они и питались. А как исчезла девочка, отец пошел в полицию. Есть-то ему что-то надо, а источник пищи исчез. А там оказалось, что отца этой Си давно разыскивают. В Петербурге умер какой-то дальний родственник и оставил все, что имел отцу Си. Отец девочки собрался и первым же пароходом отбыл. Когда есть деньги, отпадают все проблемы. А о девочке даже не вспомнил. Вот что значит игрок.
- Ну и кто теперь сплетничает?
- Ой, прости бабка Настька. Живем рядом, а поговорить некогда. Ну, в общем, пошла я уговаривать Ваську-пианиста. Как ты думаешь, он меня помнит?
- Вот сходи и узнаешь!
- Ой, слушай! А как я выгляжу? Про зуб то свой, я совсем забыла. Подумает еще что!
- Иди, иди, красавица!
- Скажешь тоже, красавица! У тебя зеркало где?
- Да иди уже ты! Он через свой морфий и не увидит, кто пришел!
- Да? Ну, хорошо, я пошла.
Елизавета долго стучала по проему окна, прежде чем вошла в мансарду. Но эта предосторожность оказалось излишней. Даже землетрясение не разбудило бы Василия. Василий спал. Что только Лиза не делала, чтобы разбудить его, ничего не помогало. Наконец отчаявшись, она отошла от кровати и села к столу на единственный стул. На столе лежал сверток. В чистой тряпице было что-то завернуто. Женщина тронула сверток, там что-то звякнуло. Лиза начала разворачивать сверток, как вдруг услышала голос.
- Не трогай!
Лиза с удивлением повернулась. Мужчина, которого она так долго будила, проснулся сам и сидел на кровати, с ненавистью глядя на Лизу. Выглядел мужчина так, будто и не спал.
- Здравствуйте, - растерянно сказала Лизавета- я, Лиза!
- Ну и что? Ты Лиза, а я Василий!
- Я Лиза. Понимаешь, Лиза!
- А что я должен понимать?
- Ты ничего не помнишь?
- Отойдите от инструментов.
- Но как же так, неужели ты не помнишь, как мы с тобой играли? Твоя гувернантка хихикали с моей няней, а ты сказал, что женишься на мне, когда станешь большим, и поцеловал меня! Неужели не помнишь?
- Лиза? Лиза!!! Это ты?
- а о чем я тебе битый час болтаю! А ты инструменты, инструменты!
- Прости! Это все, что у меня осталось от прежней жизни. Только это я и смог сберечь! Ты знаешь, что со мной произошло?
- Да. Но я пришла…
- Если честно, то и инструменты эти не мои! Я купил их с рук на базаре. А знаешь, сколько сил мне приходиться тратить, чтобы держать инструменты в стерильном состоянии?
- Я понимаю. Но…
- Если бы люди, которые лишили меня диплома врача, увидели эти инструменты…
- Ну все, хватит! Хватит причитать! Послушай, теперь, что я тебе скажу!
-…а знала бы ты, каких людей я лечил! Лучшие люди города…Что ты сказала? Я причитаю? Да знаешь ли ты, с кем говоришь? Я лучший хирург города, я…
- Пойдем, хирург! Там человеку нужна твоя помощь!
- Да, да, сейчас. Мне нужно…
- Ну, нет. Я знаю, что тебе нужно. В притоне за углом полно таких, как ты, которым тоже нужно!
- Я никуда не пойду, пока…
- Нет, пойдешь!
- Нет, не пойду! У меня будут руки трястись, и я не смогу помочь…А что там с пациентом?
- Он ранен. Пуля застряла в ребре.
- Вот я и говорю, нужно помочь человеку. А чтобы помочь, я должен сначала…
- Хорошо. Я отвернусь, только давай быстрее.
- Ты не понимаешь, если я буду делать это быстро, то…Ну вот, теперь я совсем другой человек! Теперь мной даже моя жена бы не погнушалась, а не то что ты! Ну, взгляни, каков я? Зайди я к любому из моих прежних пациентов, они бы и не заметили разницы! Так и слышу: «Дорогой, Василий Петрович! Что-то вас давно не было видно! Уж не болели ли вы?» Ну, каково?
- Вася, там человек умирает!
- Что человек, какой человек? Что мне какой-то человечишка, когда я спас жизнь половины населения Владивостока. Какие люди у меня лечились, какие люди! А ты мне говоришь!
- Вася, ну пойдем!
- Нет, мне нужно принять еще кое-что!
- Все, мое терпение кончилось! Или ты идешь, или я зову полицию и показываю твои инструменты.
- Вот ты какая? А еще вспоминала о детских годах. Да понимаешь ли ты, с кем говоришь? Ведь я…
- Ну все, считаю до трех! Раз…
- Хорошо, я иду! Но ты пожалеешь, что обращалась со мной таким образом! У меня великое будущее и ты…
- Иди за мной!
-Я не могу лечить пациента, когда со мной так обращаются. Я не привык к этому!
- После того, как ты вылечишь пациента, я дам тебе денег, и ты купишь себе морфий.
- Хорошо. Так что случилось с больным?
- Я все тебе расскажу на месте.
Спуск оказался длиннее, чем подъем. Странное расположение двора и квартир, находящихся внутри, не позволяло ускорить спуск. Когда Василий и Лиза подошли к двери дома бабушки Насти, та сама выбежала им навстречу.
- Ну, чего же вы так долго? У него высокая температура и снова открылось кровотечение.
- Спокойно, женщина, - с важностью произнес Василий, - к вам пришел лучший хирург города, и теперь все будет в полном порядке. Так какая вы говорите температура у больного?