На удивление Настасьи и Елизаветы, Василий спас Германа. Операция прошла успешно. Больно было смотреть, как после завершения операции, Василий, на глазах у женщин, превратился снова из хирурга с руками пианиста в Ваську-морфиниста. Но делать было нечего, обещание пришлось выполнять. Все деньги, что Елена успела прихватить из дома, пришлось отдать Василию. Через час Герман пришел в себя. Вот здесь Лиза и узнала всю историю про таинственную карту. Несколько раз она пыталась прервать мужчину, мотивируя это тем, что тот слаб и у него от напряжения может снова открыться кровотечение или подняться температура, но мужчина был неумолим. Только досказав историю до конца, он успокоился и заснул. Посидев еще минут десять рядом с кроватью больного и убедившись, что с ним теперь будет все в порядке, Лиза вернулась домой. Тем же самым путем, что и пришла. Через шкаф.
И сразу поняла, что жить в этой комнате больше нельзя. То, что наделали бандиты, не поддавалось описанию. Единственным целым предметом мебели оказался стол, доставшийся ей по наследству еще от прабабки. Этот предмет мебели пощадили не из жалости, а потому что хунхузам нужно было оставить записку. И вероятно, они побоялись, что среди хаоса их записка останется незамеченной. Кроме записки на столе ничего не было. Месиво из стекла, которое раньше было тарелками и другой кухонной утварью, щепок, которые раньше были мебелью, не давали подойти к столу и больно кололись сквозь картонную подошву обуви. Лиза нерешительно остановилась в двери. Но записка пугала и притягивала своей неизвестностью. Наконец, кое-как проложив дорожку, через то, что когда-то было гордостью и предметом ухода, женщина подошла и остановилась около стола. Записка была написана на русском языке.
«Верни карту. Не вернешь, найдем и убьем твою девчонку. Потом тебя. Карту оставь на столе. Вернемся через три часа».
Лизавета поняла, что обмануть хунхузов не удалось. Фокус с окровавленной рубашкой не удался. От страха у женщины закружилась голова и запульсировал больной зуб. Оставив записку на столе, Лиза медленно повернулась и пошла назад, к бабке Настасье.
На середине дороги ее настиг голос дочери
- Мама, с тобой все в порядке? Я зову, зову тебя, а ты не откликаешься?
- Ты где? - растерянно спросила Лиза, - уже на Эгершельде? А слышно так, будто ты рядом.
- Мама, мама, очнись! Я же тут, в комнате стою, за твоей спиной! А ты ничего не видишь и не слышишь!
- Ты здесь? - удивилась и рассердилась Лиза. - Ты…Ты, в своем уме? Ты, почему вернулась? Я что тебе велела? Как ты посмела ослушаться меня?!!!
- Но мама! Ты же ничего не знаешь! Выслушай меня!
- И слушать ничего не стану! Уходи побыстрей!
- Мама, куда ты меня гонишь? Мне нельзя в катакомбы. Хунхузы приходили не одни, а со своим слухачом!
- с кем?
- С человеком, который может перехватывать мысли. Он постоянно живет в катакомбах, на поверхность выходит очень редко. Он слабее меня. Я просто не ожидала, что кто-то умеет читать мысли, так же, как и я! Много узнать он не успел, я закрылась от него. Но того, что он узнал, достаточно, чтобы понять, что карта у тебя. Теперь им уже не нужен Герман, им нужна ты. Нет, я неправильно сказала. Им нужна карта.
- Прости меня, Леночка! Нужно было закрыть дверь перед носом этого Германа!
- Мамочка, не плачь! Я сильнее этого слухача, потому что больше бываю на поверхности, чем под землей, и поэтому мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, чтобы перехитрить хунхузов.
- Эх, детка, детка! Ты не знаешь этих людей! Они ни перед чем не остановятся. Если они готовы убить любого соплеменника, то что им две русские. Вот, полюбуйся на то, что они написали!
- Я не буду это читать. Мама, неужели ты не знаешь, что если я возьму эту бумажку в руки, то мне уже никогда не спрятаться от них. Они найдут меня везде!
- Ну откуда мне знать? Я дальше левого коридора никуда и не ходила. Там в подземелье, так жутко и холодно. А еще какие-то голоса все время кричат!
- Никто там не кричит. Это подземелье тебя звало. И ничего страшного там нет. Там можно находиться сутками, и никто не причинит тебе вреда. Наоборот, если встанет у тебя на пути лихой человек, ты об этом узнаешь заранее и успеешь спрятаться или как-то по-другому избежать встречи с ним.
- Как…по-другому?
- Мама, это длинный разговор. Пойдем отсюда. Нам уже не жить здесь.
- А куда же мы пойдем?
- Туда, где нас не найдут.
- Ты знаешь такое место? - обрадовалась женщина
- Думаю, что знаю!
- Думаешь… Ну что же, пойдем, я хоть с бабкой Настей попрощаюсь.
- Мама, нам надо уходить прямо сейчас. Так мы сохраним жизнь бабке и Герману.
- Но как же… Она же будет волноваться. Она старая уже, хворая!
- Поволнуется и перестанет. Зато жива останется. Завтра дашь о себе весточку!
- Суровая ты бываешь, доча! Ну что же, веди меня! Нет, подожди, я расскажу тебе про карту! Эта карта такая, что столько уже людей пострадало, а конца края и не предвидится!
- Мама, давай обо всем поговорим потом. Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно услышать мысли одного человека и никак не получается. Все время кто-то вклинивается в мозг и просит о помощи!
- Мы с тобой дочка сегодня нарасхват! Ой, подожди. Что ты сказала? Мысли какого это человека тебе надо услышать? Не мужчины ли? Ты смотри у меня! Дослушаешься. А я и не знала, что ты можешь слышать еще чьи-то мысли кроме моих.
- Мама, не говори чепухи. Какой еще мужчина? Это парень. Он на четыре года меня всего старше. Тише, мама. Хунхузы идут!
- Батюшки! Что же будет-то? Убьют нас, и никто не поможет. Остается только караул кричать. Полиция придет и…
- Вот-вот, покричи! На твой крик и прибегут. Но только не полиция, а хунхузы.
- А что же делать?
- Встать вот сюда и помолчать. А если можно и не думать!
- Как это не думать? Я так не могу, у меня все время мысли вер…
- Хорошо, мама, - устало прошептала Лена, - думай сколько тебе угодно, только не кричи! Я попытаюсь закрыть твой мозг от слухача. Ему давно уже надо вернуться под землю, а хунхузы не отпускают его. Вот он и ослабел.
- Леночка, скажи, что там происходит? Почему ты молчишь?
- Мама, мне так тяжело! Не отвлекай меня!
- Но доченька, почему…Я слышу звон пожарного колокола! Это…
- Мама, они подожгли нашу квартиру. Огонь занялся моментально, горит весь дом!
- Господи, что же я наделала! Если бы меня не оказалось дома в тот момент, когда он стучал в дверь! Если бы я не пустила его! Если бы выдала…
- Мама, перестань! Ты же сама мне говорила много раз, что от судьбы не уйдешь!
- Но я же не это имела в виду. Где же мы будем жить?
- Мама, нам главное спастись сейчас, а потом посмотрим.
- Леночка, что ты говоришь? Сейчас только февраль, мы не можем ночевать на улице. Мы замерзнем до утра. Я же выскочила в том, в чем была! Только тулупчик успела накинуть.
- Мама, все будет хорошо! Только нужно лишь… Все!
- Что все?
- Слухач потерял сознание. Мы можем идти куда пожелаем. Он не скоро придет в себя. Даже если они вернут его назад в подземелье.
А они не вернут. Он единственная ниточка к нам. То есть, это они думают, что он единственная ниточка. В подземелье много таких, как он, но никто из них не дастся в руки хунхузам. Я предупредила.
- Лена, ты бредишь!
- Нет. Я говорю правду. И я чувствую себя хорошо. Пойдем, мама, потихоньку, а то ты замерзнешь!
- Ты хочешь сказать, что таких, как ты, много?
- Но мамочка, что же здесь особенного? Любой, кто пробудет в подземелье больше суток, становиться таким. Мы знаем где можно ходить, а где нельзя. Несколько дней назад в подземелье появился чужак. Он был не один. Но самое главное, что он прошел тем путем, куда нам запрещено ходить.
- Кем запрещено?
- Не знаю. Мама ты задаешь мне странные вопросы! Будто мы поменялись, ты теперь ребенок, а я взрослая! Зачем мне знать! Запрещено и все!