- На острове Попова. Вот, здесь отмечено! Возле этой бухты.
- Ну, смотри, коли врешь…
- Не вру. Мама, одевайся, мы уходим отсюда!
- Что же Нина, - подала голос Елизавета, - мы так и расстанемся врагами?
- А ну, шуруй отсюда, пока цела! К Ленке у меня злости нет, а вот ты…Как подумаю, за кого свою жизнь положил мой брат. … Не забывай, у меня в руках пистолет, и в отличие от Андрея и детей, я знаю, как им пользоваться. Я все-таки дочь и сестра офицера. Так что иди, пока я не осерчала совсем!
- Ну что же, - грустно подвела итог Лиза, - Пусть господь разберется в том, что произошло! А я ни в чем перед тобой не виноватая!
- Пошли вон, попрошайки, - вдруг заорала Нина, и в этот момент стало видно на кого похожа ее дочь, - пошли вон, и больше чтобы ноги вашей здесь не было!
- Мама, ты чего застряла, - вернулась с полдороги Лена, - мало погостила?
- Все, Леночка, я иду!
Улица встретила их мягким весенним вечером. Гулом веселой и хмельной толпы и запахом моря.
- Сяй-Линь, - обратилась, наконец, Лена к подруге, - ты как здесь оказалась?
- Пришла хозяйская дочь, Катерина, и сказала, что ты срочно меня зовешь!
- И тебя не удивило, что пришла не я, а…
- Удивило, а моя мама даже спросила, почему за мной послали Катерину?
- Ну, а она что ответила?
- Что ты занемогла и просишь срочно придти к ней и захватить с собой карту.
- А ты что?
- А я удивилась! Но вида не показала. Я же знаю, что карту ты унесла с собой! И подлинник и две копии.
- На что это ты засмотрелась?
- Сегодня же юань сяо. А я и забыла, целый день училась рисовать иероглиф означающий новый год. Подожди, я хочу отгадать загадку. Ага, я знаю ответ!
- Лена, - удивилась Лиза, - чему это так радуется Сяй-Линь?
- Мама, ты столько лет живешь на Миллионке и не знаешь, что в праздник Юаньсяо можно отгадывать загадки. И некоторые из них проясняют твое будущее. Если, конечно, ты правильно отгадаешь загадку, которую хозяин привешивает к дну фонарика. Но если ты знаешь ответ, то можешь сразу сорвать бумажку и сверить с отгадкой.
- А если правильно отгадал загадку, то получишь небольшой подарок! - захлопала в ладоши Сяй-Линь, - я отгадала. Сейчас хозяин даст мне подарок. Сейчас, сейчас, только разорву бумажный пакетик! Ой, какой красивый треугольничек! Подождите, под одной гранью треугольничка что-то написано. Только мелко очень, не могу разобрать!
- Дай мне, - Елена взяла игрушку из рук Сяй-Линь, - я попробую прочитать. Написано по-русски, я уже сейчас вижу. Да, действительно мелкие буквы. Но… Все, прочла. Это стихи: «Твой дом, ты будешь в нем. А когда уйдешь, силу обретешь!».
- Ничего не поняла. А ты?
- Что-то про дом…Но дом, в котором я живу, совсем не похож на эту пирамидку.
- Что ты сказала? Пирамиду?
- Вообще-то я сказала, пирамидку, но если хочешь, пускай будет пирамида!
- Что же я сегодня уже слышала про пирамиду? Совсем недавно! Вспомнила! Дома, как пирамиды! На третьем уровне дома, как пирамиды! Но этого не может быть. Ты же никогда…
- Да что случилось? Что я такого сказала?
- Сяй-Линь, ты когда-нибудь была в подземелье?
- Только в тот раз, позавчера. Когда тот матрос…
- Нет. Я не про тот случай. Сама ты когда-нибудь спускалась туда? Ну, без меня!
- Ты что? Мне и голову не могло такое прийти! Там так страшно.
- Подожди! Эй, манза, скажи, что это такое ты написал на игрушке?
- Белая госпожа! Пусть Юаньсяо принесет вам… Какой игрушке? О чем речь?
- Сяй-Линь отгадала загадку, и вы вручили ей вот этот маленький подарочек!
- Этот? Но этого не может быть? Я собственноручно укладывал подарки в бумажные мешочки! Ничего похожего среди подарков не было!
- Кто велел тебе написать на пирамидке стишки на русском языке?
- Госпожа, поверьте! Я не умею писать на русском! Говорить могу, но писать…
- Ты лжешь!
- О, Будда! Да что же это такое? Повторяется утренняя история! Только утром стишки были написаны на четырех языках, а сейчас только на русском!
- Мама, Сяй-Линь, пойдемте! С этим китайцем что-то не то!
- Ну что же, Сяй-Линь, дальше наши пути расходятся, но я надеюсь, что ненадолго! Ты понимаешь, что маме о том, что произошло в доме моей тети, рассказывать не надо?
- Иногда молчанье золото. Так говорит моя мама!
- Мудрая женщина твоя мама. Ну, так мы пошли?
- Прости, Лена, я не успела выразить тебе соболезнования в связи с тем, что сгорел ваш дом! А где вы теперь будете жить?
- На улице Посьетской.
- Значит, мы больше не увидимся?
- А ты хотела бы этого?
- Конечно. А еще мне интересно, чем закончиться эта история с картой!
- Для китаянки ты смелая девочка!
- Ты забываешь, что я лишь наполовину китаянка!
- Прости! Значит тебе интересно, чем закончиться эта история? - задумалась Елена.
- Да. Мне очень интересно.
- Ну, хорошо. Давай завтра встретимся возле театра Тяо Миняно.
- А во сколько? – закричала девочка, потому что китайский оркестр, расположившийся рядом с тем местом, где разговаривали девочки, грянул мелодию с утроенной силой.
- В полдень. Все, Сяй, моя мама еле держится на ногах, а нам еще идти и идти. До завтра.
До улицы Посьетской добрались, когда уже почти стемнело. Как и предполагала Елизавета, погорельцев встретили радушно. Двоюродная сестра Лизы долго не уходила из той половины дома, которую выделили для Лизы и ее дочери. О том, чтобы поселить погорельцев в сарайчике, никто даже не стал слушать. Наконец, когда все успокоилось, Лиза впервые за весь день осталась наедине со своими мыслями и с Еленой. Впрочем, Елену, которую поселили в соседней комнате, уже давно не было слышно. Лиза несколько раз позвала дочь, но та не отзывалась. Встать и подойти к дочери не было сил, и Лиза решила все разговоры оставить на завтра.
Если бы у матери оставалась хоть толика сил, и она зашла бы в ту комнату, которую выделили для Елены, то обнаружила бы, что ее дочь и не собирается ложиться спать. Более того, она обнаружила бы, что ее дочери просто-напросто нет в комнате. Лена улизнула из дома через окно уже давно. Но усталость все же брала свое. И поэтому путь от Посьетской до Пограничной показался Елене очень долгим.
Была ночь. Но казалось, что жители Миллионки и не собираются ложиться спать. Веселье только начиналось. Торговцы, разносчики, парикмахеры, все, у кого не было днем возможности принять участие в празднике, вышли на улицы города.
Подходя к входу в катакомбы, Лена понимала, что вряд ли ее друзья до сих пор там, внизу. Так и оказалось. В подземном городе никого не осталось. Все ушли пятнадцатью минутами раньше. Особенно тяжело было увести Си. Она упиралась, плакала и только обещание Токагава, что завтра они снова вернутся сюда, заставило ее покинуть подземный город.
Но вернемся к тому моменту, когда Елена рассталась с Гришей и поднялась на поверхность.
Си сделала несколько шагов по направлению к книге. Тут же появились и выстроились в две линии светящиеся шары. Си не могла повернуть ни в вправо, ни влево. Впрочем, она и не пыталась. Вполне вероятно, что если бы девочка передумала и повернула бы назад или в сторону, то шары бы расступились. Но Си шла вперед. Шары мерцали и переливались в такт шагам девочки. Чем ближе подходила девочка, тем больше они наливались силой и увеличивались в размере. Ребятам, остановившимся около входа, становилось трудновато разглядеть девочку в прорехах между мерцающими шарами. Наконец, Си подошла к книге, и рост шаров остановился. Также прекратилась вибрация. Обложка книги была мертва и безмолвна, но только до того момента, как девочка дотронулась до нее. Тонкие пальчики потянули за корешок книги, и книга ожила. Девочка ничего не успела сделать. Книга все сделала за нее. Она распахнулась на первой странице. Си впилась глазами в то, что увидела на странице, а книга сама решала, что читать Си, а что нет. Что она готова воспринять, а что еще нет. Иногда книга пролистывала целый веер листов. Пять, десять, двадцать листов пролетали перед глазами Си, и только на двадцать первой странице книга останавливалась, успокаивалась и давала Анастасии возможность рассмотреть иллюстрации и прочитать текст. Девочка даже не заметила, когда успела выучить алфавит, на котором была написана книга. Казалось, что это знание было в крови Си, и она знала язык, на котором была написана книга, всегда. Только лишь забыла. А вот теперь вспомнила. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Ее спутники устали стоять неподвижно и стали проявлять нетерпение. Токагава окликнул Си, но она его не услышала. Тогда он попытался подойти к девочке. Шары тут же перегруппировались и сплошной стеной загородили дорожку к Си и книге. Толи был вынужден отступить. За ним попытку прорваться к Си сделал Павел, а потом Кенрю, но их ждало такое же разочарование. Прошло еще минут пятнадцать, как вдруг в голове у ребят раздался вопль Гриши: