Пролог
Николай Борисович Крылов, старший оперативник одного из ОВД, расположенного в Северном округе города Москвы, после пятнадцати лет беспорочной службы в славных милицейских рядах переносил внешний вид трупов так же плохо, как и в первый день своего появления в одном из отделений все того же САО, именовавшегося в те годы просто районом... Бывает!
Издевка судьбы заключалась в другом: стоило Николаю Борисовичу заступить на очередное дежурство, как именно в его сутки и появлялся на территории ОВД очередной покойник – даже если до этого в округе на протяжении длительного времени царили тишь да благодать. Люди, посвятившие свою жизнь защите правопорядка, далеко не самые суеверные по сравнению с представителями остальных профессий. Однако факты – вещь, как известно, упрямая. А поскольку трупы во время трудовой вахты Крылова действительно появлялись куда чаще, чем в остальные дни, заступать с ним на дежурство коллеги Николая Борисовича не просто не любили, а старались всячески этого избегать.
Вот почему следователь окружной прокуратуры, созвонившийся со своим приятелем из ОВД душным июльским вечером и обнаруживший, что в сегодняшнюю дежурную бригаду входит Крылов, моментально ощутил дурное предчувствие, хотя никогда ни во что не верил. И даже вопреки тому, что по летнему времени обстановка в округе вообще и на территории родного Крылову ОВД в частности была, можно сказать, на редкость благостной. Не выдержав нынешнего душного лета, криминальные элементы, судя по всему, временно передислоцировались поближе к морским побережьям. И даже московские бомжи, имеющиеся на территории округа, вели себя тихо и спокойно: не устраивали ночных разборок с мордобоем и поножовщиной из-за наиболее перспективных помоек и дефицитных подвалов, не лупили до смерти друг друга по башке бутылками из-под самопальной водки.
Тем не менее дурное предчувствие Игоря Коваленко, дежурного следователя прокуратуры, обеспокоило.
– Ну, все! – уныло сказал он в телефонную трубку своему приятелю, «порадовавшему» его известием насчет Крылова. – Так я и знал – конец затишью... А я, дурак, отоспаться мечтал: вчера у жены день рождения был, гости только во втором часу ночи из дома вымелись!
– Да брось ты, – неуверенно произнес его собеседник. – Глупости это все... Кому охота по такой духотище разборки устраивать?
– Твои бы слова – да Богу в уши! – вздохнул прокурорский и положил трубку.
Как выяснилось спустя три часа, Богу в уши слова его приятеля не попали.
Звонок раздался в «дежурке» ОВД в половине первого ночи. В прокуратуре – десятью минутами позже. И почти одновременно и там и там прозвучала традиционная команда «Дежурная бригада, на выезд!» и были названы ориентиры: парковка самого крупного в микрорайоне универсама «Радуга», именуемого в простом народе «Яма», поскольку находился универсам по отношению к ближайшему шоссе действительно в глубокой и обширной низине.
Представители прокуратуры и ОВД появились на месте преступления, рядом с приземистой серебристой «ауди», дверцы которой с водительской стороны были распахнуты, почти одновременно. Рядом с машиной, стараясь не смотреть на нее, топтался молоденький парнишка в милицейской форме – представитель патрульной службы, обнаружившей открытую иномарку без признаков какого-либо движения внутри. В свете единственного горевшего на парковке фонаря, напоминающего собой голову легендарной Несси, лицо парнишки отливало бледно-зеленым. Удивляться этому не приходилось.
Игорь Коваленко, успевший за восемь лет работы в прокуратуре навидаться всякого, заглянув на заднее сиденье «ауди», невольно содрогнулся: прямо на него смотрели преисполненные смертельного ужаса, неподвижные и уже подернувшиеся мутной пленкой глаза девочки... Девочка была задушена: это следователь определил моментально, без медэксперта, тоже топтавшегося неподалеку в ожидании распоряжений.
Поначалу Коваленко показалось, что и мужчина, сидевший на переднем сиденье, привалившись к пассажирской дверце, тоже мертв. Глянув на его седоватый, подстриженный явно не в дешевой парикмахерской затылок, следователь вновь перевел взгляд на ребенка. И в этот момент мужчина болезненно дернулся и всхрапнул, заставив молча сгрудившихся вокруг машины людей вздрогнуть.
– Валентин, иди сюда! – первым пришел в себя Коваленко.
Эксперт моментально подлетел к «ауди» и, не дожидаясь повторного приглашения, наклонился и прижал пальцами кисть безвольно свисавшей руки мужчины.
– Жив, – негромко констатировал он спустя несколько секунд. – Пульс наполненный, несколько замедленный... Характерный для сильного алкогольного опьянения...
– Отойди-ка... – Коваленко кивнул фотографу и, дождавшись, когда тот завершит свою часть работы, вновь подошел к машине, ловко, не нарушив позы мужчины, запустил руку во внутренний карман его пиджака. На свет были извлечены водительские права и довольно толстый бумажник.
– «Стулов Илья Рудольфович, год рождения...» – прочел следователь вслух, и тут же где-то за его спиной раздался слабый возглас. Коваленко повернулся и, встретившись со взглядом стоявшего в максимальном отдалении от машины Крылова, поморщился при виде его бледной, вымороченной физиономии. – Вы что-то сказали?
– Да... – Крылов натужно сглотнул. – Я знаю его... Его тут все знают... Стулов – владелец универсама... У него целая сеть таких, все называются «Радуга»... Очень богатый человек!
– Только этого нам и не хватало! – с досадой вырвалось у следователя. – Черт бы вас побрал, Крылов!..
Он раскрыл бумажник, и сразу же из-под пластика на него глянуло лицо девочки... Да, той самой, которая смотрела сейчас в никуда, лежа на заднем сиденье машины. Только на снимке девочка была живая, с грустными синими глазами, робкой улыбкой, в нарядной, не вяжущейся со всей этой печалью блузке.
Коваленко задумался на несколько мгновений, потом профессионально быстро перелистал паспорт Стулова. Соответствующая запись, обнаруженная им в ожидаемом месте, гласила: «Марина Стулова, год рождения 1994».
Игорь захлопнул вначале бумажник, потом паспорт. С тоской глянул на фонарь, напоминающий и впрямь какое-то доисторическое животное, в круге света которого стояла обнаруженная патрульными «ауди», и вздохнул:
– Убитая девочка – его дочь... Давайте, мужики, выволакивайте папашу из машины, попробуем растолкать... Приступай, Валентин... А вы, Крылов, что – в гости сюда пришли?! Ну-ка, за дело!..
– Да он сейчас заблюет тут все следы, товарищ Коваленко! – фыркнул кто-то из патрульных. Но Игорь, мстительно сверкнув глазами на Николая Борисовича, пропустил реплику мимо ушей, и Крылов, поняв, что на сей раз ему не отвертеться, потащился к машине, изо всех сил стараясь смотреть исключительно на по-прежнему глубоко и беззаветно спавшего бизнесмена.
Как ни старались оперативники, добудиться Илью Рудольфовича Стулова им так и не удалось.
– Ну и что с ним делать будем? – поинтересовался, кое-как вернувший себе дар речи Николай Борисович, которому на этот раз довелось возиться пусть и с мертвецки пьяным, но все-таки живым телом.
– Наручники – и в КПЗ! – хмуро бросил Коваленко.
– Игорь Васильевич, – это подал голос молча работавший до этого момента судмедэксперт, – я бы с КПЗ спешить не стал...
– Это еще почему? От него же водярой за версту тащит!
– Скорее, от его костюмчика, чем от него... – Валентин выпрямился над безвольно лежащим, теперь уже на асфальте, бизнесменом. – Мне лично это больше напоминает отравление, чем опьянение... Учитывая, что господин этот действительно весьма известный человечек, но и с учетом данных... э-э-э... обстоятельств, я бы его отправил в СИЗО, в медсанчасть.
Коваленко задумчиво посмотрел на эксперта. Валентину не было еще и сорока, но специалистом он считался не просто хорошим, а очень хорошим, к его мнению стоило прислушаться. Да и фигурант по будущему делу – впрямь мужик непростой. Наверняка со связями, которые, тоже наверняка, задействует моментально, как только очухается. Ну и, наконец, кому нужна лишняя головная боль, особенно если дело в итоге (а так оно наверняка и будет!) у них заберут? Пташкой такого полета, скорее всего, займется горпрокуратура. А то и выше бери...