На втором этаже раскрылась дверь и показался свет. Из комнаты, соседней с той, которую занимал Чак, вышел какой-то человек с горящей керосиновой лампой, одетый в куртку с поднятым капюшоном. Он спустился по лестнице и передал лампу Горяну. Тот, в свою очередь, передал её девушке.
— Устраивайтесь где вам удобно, вы ведь хозяйка дома, — сказал бандит с любезной улыбкой.
— Мы с Денисом здесь устроимся, — и Наталья направилась к дверям своей комнаты.
— Только не на первом этаже! — закричал Горян.
— Почему?
— Это касается вашей безопасности! В окрестностях бродят бандиты, они могут залезть в окно. Пойдите лучше наверх.
И он первым двинулся по лестнице. Наталья с Денисом пошли за ним. Человек, который принёс лампу, замыкал шествие. Его присутствие вызывало у Дениса смутное беспокойство. Незнакомец был мало похож на стража порядка: лицо бледное, отталкивающее, на голову почему-то накинут капюшон. Больше всего не нравились руки. Когда он передавал лампу Горяну, Кораблёв заметил, что руки у него синие от татуировок.
На втором этаже Наталья задержалась у двери в комнату Чака.
— Он ещё там?
— Скрылся, — ответил Горян после небольшой заминки. — Да вы не беспокойтесь, найдём. От нас не уйдёт.
Наталья прошла по площадке и открыла дверь в дальнем конце. Небольшая комната за дверью располагалось в самом углу дома. В ней было относительно чисто, хотя чувствовалось, что и здесь побывали посторонние. В комнате имелся широкий диван, платяной шкаф, стол и пара стульев.
Вслед за девушкой сюда вошли Денис и Горян. Наталья поставила лампу на стол.
— Мы здесь переночуем.
— Вот и отлично, — сказал Горян. — Еда для вас ещё не приготовлена, когда будет готова — товарищ лейтенант принесёт, — и он кивнул на человека в капюшоне, оставшегося за дверью.
— Я не ем перед сном, — сухо ответила девушка.
— Я тоже, — сказал Денис.
— Тогда желаю приятно провести ночку, — и Горян попятился, игриво ухмыляясь.
Дверь за ним закрылась.
— Ну вот, вляпались мы в приклю… — начала девушка, но Кораблёв приложил палец к губам.
— Они ещё здесь, — сказал он еле слышно.
Они навострили слух. Из-за двери не доносилось ни звука, но «капитан» с «товарищем лейтенантом» наверняка ещё стояли за ней.
— Запри на щеколду, а то мало ли что, — прошептала Наталья.
Денис на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, подошёл к двери и задвинул щеколду, отметив про себя, что щеколда выглядит слишком хлипко. Дверь легко можно высадить.
— Раскладушки нет, — сказал он, оглядев помещение. — Ну, ладно, ничего страшного. Устроюсь на полу.
— Сейчас что-нибудь постелю, — Наталья подошла к шкафу. — Помнится мне, здесь был тулуп…
Овчинный тулуп оказался на месте. Когда она вытащила его и развернула, по комнате распространился запах нафталина. Да и сам тулуп выглядел так, будто его использовали ещё с царских времён.
— Это, наверное, твоего дедушки, — сказал Кораблёв, когда Наталья раскладывала тулуп на полу.
— Точно. Как ты угадал?
— Интуиция.
Наталья дала Денису одну из двух диванных подушек, и он улёгся.
— Если услышишь что-нибудь подозрительное — сразу буди, — пробормотала она.
— Ладно, — сказал он.
Он хотел прибавить, что в этом доме подозрителен каждый звук, но не стал. Незачем пугать лишний раз.
— Хорошо, что Чака нет, — снова подала голос Наталья, подавляя зевоту. — Он бы не дал нам заснуть…
Дениса так и подмывало ответить, что он бы предпочёл Чака всему этому сомнительному спецназу, но спросил только:
— Может, погасить лампу?
— Без неё страшно.
— Ничего, я рядом.
— Тогда потуши.
Он встал и потушил керосинку, рукой перекрыв приток воздуха к огоньку.
— Кстати, ночью будет холодно, — сказала Наталья.
— Я отдам тебе тулуп.
— А сам на голом полу будешь спать?
— Ну и что. Я закалённый, в проруби купаюсь.
— Мне кажется, я уже начала мёрзнуть…
Он поднял с пола тулуп и накрыл им девушку.
— Спасибо… Но ты тоже замёрзнешь.
— Ничего, всё нормально.
Наталья подвинулась.
— Вообще-то, на этом диване прекрасно помещаются двое. Если только не будешь слишком шевелиться ночью…
— Ты что, я сплю как убитый.
— Тогда можешь лечь рядом. Тулупа хватит на двоих.
Денис взял свою подушку и лёг на диван, повернувшись лицом к девушке.
Они замолчали. Снаружи кто-то тихо прошёл со свечой. Пол под дверью на несколько мгновений озарился колеблющимся светом. В тишине стало слышно, как в дальнем конце дома кто-то заунывно поёт под балалайку. Слов было не разобрать, доносился только тоскливый мотив.