Молодой Маслов хмуро рассматривал незваных гостей. Их было трое. Все в одинаковых кожаных куртках и адидасовских штанах. Тупые рожи не сулили ничего хорошего. Тот, сердобольный, который подал водку, ткнул ему под нос милицейское удостоверение.
— Старший сержант Гаврилов, — представился он. — Одевайтесь.
— А в чём дело, начальник? — Никита дотянулся до трусов.
— Там объяснят.
Никита был поджар и плечист. Низкий лоб и выступающие, как у неандертальца, надбровные дуги придавали его лицу постоянно угрюмое выражение. Многочисленные прыщи и синяк под глазом тоже не прибавляли красоты.
— Случилось, что ль, чего? — рыгая, бормотал он. — Ну, подрался, это помню… Небось зашиб кого?… В башке пустота… Провал…
— Не бойся, вышак не дадут, — ухмыльнулся кирпичный.
Зоя перевернулась на другой бок, обнажившись полностью, и продолжала спать. Маслов подумал, что надо будет спросить у неё, не помнит ли, что было вчера в той гнусной забегаловке, где они брали водку. Кажется, он там с кем-то подрался. Никита пощупал подбородок справа, и это место отозвалось болью.
Когда его вели по коридору, из кухни и комнат выглядывали соседи. Радуются, подумал Маслов, и злобно плюнул в одну из приоткрывшихся дверей.
Его усадили в «БМВ». Он удивился: в каких тачках менты стали разъезжать! Никите пришло в голову, что им заинтересовалось ведомство повыше милиции. Может, ФСБ. «Уж не иностранца ли я вчера пришиб?» — подумал он.
Двое конвоиров сели по бокам от него. Старший сержант Гаврилов велел ему помалкивать.
Под Загорском остановились у придорожного кафе, чтобы перекусить и дать Никите опохмелиться — в дороге его стало мутить. Через четверть часа езды Маслов вытаращил глаза: они въехали в Троицкое! Дальше — ещё удивительнее: «БМВ» свернул на дорогу к Шабаново!
— Это куда ж мы едем? — оживился он. — В деревню, что ли?
— Угадал, — ответил с переднего сиденья «старший сержант».
На сожительницу Никиты бандиты вышли по номеру телефона, найденному в масловском доме. По номеру «пробить» адрес не составило труда.
Пока братки занимались розысками младшего Маслова, погиб Додон и закатилась звезда Лиса. Никиту доставили в Шабаново на другой день после штурма дачи, когда власть над бандой полностью захватил Кукуй. Маслова ввели в избу, которую новый рулевой избрал своей временной резиденцией. Кукуй сидел на кровати, спустив голые ноги на пол. Перед ним стоял стол с бутылками и закуской. Карган, назначенный заместителем, развалился рядом на стуле, заложив нога на ногу.
Кукуй посмотрел на Никиту мутными запойными глазами.
— Значит, ты — сын того хмыря, который помог Чаку заныкать чемодан с баблом?
Никита, который уже понял, что имеет дело не с милицией, и тем более не с ФСБ, внутренне напрягся.
— Не понимаю, командир, какой чемодан? Какое бабло? Я уже месяц в Загорске, что тут поделывает папаша — понятия не имею.
— Хватит мозги пудрить. Говори, куда он бабки дел.
— Впервые слышу про бабки!
— Где папаша мог схоронить чемодан? — с угрозой повторил главарь. — Покажешь это место — отпустим на все четыре стороны.
— Н-н-не… — Никита отрицательно замотал головой.
Кукуй встал с кровати, вразвалку приблизился к нему и взял за грудки.
— Говори, щенок! Ты знаешь здесь все места, где можно спрятать чемодан!
Сзади к Никите подошёл Карган и легонько ткнул острием ножа ему в бок.
— Точно, точно, теперь вспомнил! — почти провизжал парень. — Знаю я эти места! Особенно одно! Если папаша спрятал где-то чемодан, то только там!
Никита готов был сознаться в чём угодно, лишь бы рыжий бандит перестал колоть.
— А-а, запел, чмо, — Кукуй отпихнул его. Карган опустил нож. — Так бы и вякал сразу, а то ломаться стал, сявка… Если чемодана не найдём, тебе кранты. Сперва отхреначим уши, потом вынем кишки, а потом уже, в самом конце, буркалы выдавим. Понял, нет?
— Понял. Всё понял. Папаша только там спрятал, больше негде. Это место надёжное, очень надёжное… Я покажу…