Внезапно Никита прыгнул вперёд, резко дёрнув поводок. Главарь удержал его, но при этом соскользнул с кочки, на которой едва помещалась его нога, и бултыхнулся в грязь.
— Козляра, ща порву, — ревел бандит, пока болотная жижа не заткнула ему рот.
Никита засмеялся, глядя на выкарабкивающегося Кукуя. С бандита ручьями стекала грязь, и был он похож на рассвирепевшего водяного.
Держась за поводок обеими руками, главарь отплёвывался и отфыркивался. Наконец заголосил, призывая бойцов. Крики были слабыми, задыхающимися, но их всё же услышали. Кто-то из братков устремился ему на помощь. Судя по характерному звуку падения в грязь и последовавшему затем хлюпанью, попытка подойти не увенчалась успехом.
— Крыса, — хрипел Кукуй, глядя на Маслова с ненавистью. — Урою, покромсаю всего…
Он выбирался из жижи, используя поводок как спасательный трос. Ремень был надет на Никиту так, что снять его с себя парень не мог, зато, сидя на поросшем травой пригорке, он имел возможность сколько угодно отталкивать пахана то палкой, то ногой, сбрасывая его обратно в топь. Вскоре Кукуй уже не вопил, и даже не хрипел. Он то и дело погружался в трясину весь, с головой, и, выныривая, только отплёвывался.
Маслов знал, что трясина в этих местах особенно опасна и может засосать. На этом и строился расчёт. Кукуй рано или поздно устанет сопротивляться, руки его ослабнут и он выпустит поводок. Это понимал и бандит. Ему никак не удавалось ни выбраться к Маслову на твёрдое место, ни стащить парня к себе в грязь. Никита смеялся и бил его палкой по пальцам, стараясь ударить побольнее. Уже через пять минут у Кукуя хватало сил лишь на то, чтобы держаться за поводок и время от времени вытаскивать голову из трясины.
Невдалеке слышались приглушённые крики и звуки возни: там с болотом боролись братки.
— Вытащи… — с усилием пробулькал Кукуй. — Денег дам… Баксов… Сколько хочешь?…
— Чтоб ты отрезал мне ухо, да?
— Пацаны… знают… что мы пошли… с тобой… тебя найдут… прирежут…
— Ныряй, сука! — Маслов ткнул концом палки в вынырнувшее лицо, целя в глаз. — На дне твой чемодан!
Он дёрнул поводок, и тот неожиданно легко выскользнул из рук Кукуя. Бандит весь ушёл в жижу, только пальцы одной руки судорожно цеплялись за траву на берегу. Маслов ударил по ним палкой, и тёмная ряска окончательно сомкнулась над местом гибели главаря.
Осторожно ступая, Никита вышел из-за деревьев. Трое уцелевших братков, грязных с головы до ног, стояли на кочках, боясь пошевелиться. В трясине возле них что-то ещё копошилось, слышалось приглушённое хлюпанье. Но уже через считанные секунды всё смолкло. Наступила тишина.
— Эй, командиры! — окликнул Маслов неподвижные фигуры. — Отдохнули? Двигаем дальше?
— Куда дальше? — послышалось злобное шипенье. — Завёл, пидор…
Одна из фигур шевельнулась, и Никита разглядел наставленный на него пистолет.
— Вот это видел? — спросил браток.
Никита расхохотался.
— Командир, не бери на понт, у него же из дула течёт!
— Гнида, выведи нас по-шустрому. Ежели ещё кто утопнет — замочим сразу!
— Выводить вас я не нанимался. Ну да ладно. Хрен с вами, выведу. Я тут каждую кочку знаю. Со мной не пропадёте!
— А Кукуй где? — спросил кто-то из братков.
— Вон там, — Никита с ухмылкой мотнул головой. — Вас ждёт.
— Звиздишь.
— Лучше скажи, где тут твёрдое место, — взмолился другой браток.
— Да оно рядом с вами.
— Веди к нему. Только первым иди!
— Сначала ширево гоните, — потребовал Маслов. — У вас есть, я видел, как вы нюхали!
Бандиты замолчали. Наркотики имелись у всех, но никто не желал с ними расставаться.
— Не хотите? Тогда сами шуруйте, без меня.
И он сделал шаг назад.
— Эй, пацан! — тут же раздались голоса. — Есть ширево! Топай сюда, поделимся!
— Так бы сразу…
Шагая по кочкам, Никита приблизился. Бандиты начали доставать из карманов целлофановые свёртки.
— Подойдь, не ссы, — поманил Маслова ближайший бандит. — Есть хороший кокаин.
— Вот уж хрен тебе, подходить не буду, — ответил парень, останавливаясь на безопасном расстоянии. — Завязывай всё в косынку и цепляй сюда, — он протянул ему конец палки.
Бандит недовольно выругался, но двое других промолчали. Свёртки были переданы ближайшему к Никите братку, тот завернул их в тряпку и насадил её на конец палки. В ту же минуту мешочек очутился у Никиты.
— Что, двигаем? — Браток стоял обеими ногами на узкой кочке, сохраняя неустойчивое равновесие. — Куда наступить-то?