– Вот черт, – пробормотал Дарт, набирая другой номер. – Айвэн? Где все собираются? У тебя дома? Кто там есть? Ладно, скажи, что я задерживаюсь и буду позже. – Он повесил трубку и беззаботно улыбнулся мне с Роджером. – Там мои родители, еще Ребекка и Ханна, Имоджин и Джек, они ждут тетю Марджори. Слышу, как там уже орет Кит. Сказать по правде, я не горю желанием идти туда.
– Тогда не ходите, – сказал я.
– Айвэн назвал это большим сбором. Это значит, что я должен там присутствовать. Сагре diem, так об этом говорят.
Мне выпадала возможность, о которой я мог только мечтать.
– А что, – сказал я, – если вы отвезете меня в дом к своим родителям, скажете уборщице, что я друг семьи, и оставите там, пока сидите на семейном сборище?
Он удивился:
– Это еще зачем?
– А так, для удачи, – сказал я.
– Ли…
– О'кей. Затем, что я посмотрю на проект новых трибун, от чего отказался в прошлый раз.
Роджер начал было показывать мне, что я уже видел планы, но потом, к счастью, бросил это делать.
Нахмурившись, Дарт проговорил:
– Честно говоря, я не очень-то понимаю…
Поскольку мне совсем не хотелось, чтобы он понял, я сказал, выразив свою мысль довольно расплывчато:
– Это для блага вашей семьи. Я вам уже говорил, если вы не хотите, чтобы Кит меня прикончил, доверьтесь мне.
Он доверял мне, как никто другой в их семье, и его жизнерадостная натура в конце концов одержала верх.
– Если вы этого хотите, – согласился он, до него все еще не доходило, зачем это мне нужно. – Вы имеете в виду сейчас!
– Совершенно верно. Единственно, если не возражаете, завернем к моим ребятам, и я скажу им, что ненадолго отлучусь с ипподрома.
– Вы потрясающий человек, – сказал Дарт.
– Они будут чувствовать себя уверенней, если будут знать.
Дарт посмотрел на Роджера, тот согласно кивнул.
– Кристофер, старший, сказал мне, когда они не дома, а в своем автобусе, они не беспокоятся, когда отца нет, они знают, что он уехал, и приблизительно представляют себе, когда он вернется. Тогда они сами заботятся о себе и не ждут помощи.
Дарт комично завращал глазами, комментируя таким образом превратности моего домашнего быта, но пошел со мной к своему автомобилю. На переднем сиденье я увидел большой журнал в глянцевой обложке «Американский клуб ухода за волосами», с его обложки смотрел улыбающийся молодой человек с копной волос на голове.
Пряча журнал в дверной карман сбоку от себя, Дарт сконфуженно объяснил:
– Здесь о том, как укреплять волосы полимерами. Знаете, похоже, это неплохая мысль.
– Займитесь этим, – поддержал я его.
– Нечего смеяться надо мной.
– А я и не смеюсь.
Он бросил на меня подозрительный взгляд, но без лишних слов доставил к автобусу, где детей не оказалось. Я заскочил в автобус за кое-какими инструментами, потом поискал детей. Они находились в кухне миссис Гарднер, по уши в муке, мешали тесто для ее несравненного фруктового пирога и тут же поедали его, не дожидаясь, пока пирог поставят в печь. Миссис Гарднер радостно улыбнулась мне, поцеловала в щеку и сказала:
– У нас так весело. Можете не торопиться обратно.
– Где найти жену, которая родит вам пять сыновей? – задумчиво произнес Дарт, трогаясь с места. – Кому нужен толстяк-коротышка без признаков талантов, да еще лысеющий на тридцатом году жизни?
– А кто хочет добродушного, покладистого, приятного человека, не терзаемого никакими демонами?
– Меня? Вы имеете в виду меня? – поразился он.
– Да.
– Никаким девушкам я не нужен.
– А вы у какой-нибудь спрашивали?
– Я спал с несколькими, но все они, похоже, видели не меня, а здоровенный Стрэттон-Хейз, и они говорили, как будет шикарно устраивать в нем приемы, а одна даже заговорила о том, как устроит бал по случаю первого выхода в свет нашей дочери…
– И это напугало вас?
– Они же хотели выйти за дом.
– Когда я вернусь домой, – сказал я, – можете приехать к нам и пожить у нас, и я приму меры, чтобы вы повстречали людей, которые и слыхом не слыхали о Стрэттон-Хейзе, ничего не знают о титуле вашего батюшки или ваших миллионах, а вы можете назваться Билом Дарлингтоном или еще как-нибудь, как вам понравится. Вот тогда посмотрим, как это будет выглядеть.
– Вы это серьезно!
– Да, вполне. – Я на миг задумался и сказал: – Что произойдет в вашей семье, когда умрет Марджори?
– Я об этом не задумываюсь.
– Вам нужно быть к этому моменту женатым. Придет день, и вы станете главой семьи, и остальным ничего другого не останется, как принять это за должное, проникнуться уважением к вам и вашей жене и думать о своем будущем.
– Боже мой, – вздохнул Дарт, – много же вы хотите!
– Ведь вы же лучший из Стрэттонов, – проговорил я.
Он покачал головой, покраснел и замолчал. Въехав в ворота отталкивающе полосатого родительского дома и припарковав машину, мы обошли дом с обратной стороны, как уже делали прежде.
Задняя дверь не была заперта. Мы вошли в холл с черно-белыми плитами на полу, и Дарт крикнул:
– Миссис Чинчи! Миссис Чинчи!
На верхних ступеньках длинной лестницы появилась маленькая женщина в розовом рабочем халате. Она откликнулась:
– Мистер Дарт, я здесь.
– Миссис Чинчи, – громко проговорил Дарт, – это мой друг, мы с ним побудем немного в доме, а вы продолжайте уборку.
– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.
Дарт повернулся к ней спиной, она вернулась к своим занятиям на втором этаже, и таким образом потенциальная угроза моим планам была нейтрализована.
– Так, – сказал Дарт. – Что теперь? На это сборище я не поеду. Я могу пригодиться вам здесь.
– О'кей, – сказал я, не слишком обрадовавшись. – Теперь вы отправитесь к своей машине, и, если паче чаяния кто-то из ваших родителей вернется раньше, чем мы их ждем, вы положите руку на клаксон и пять-шесть раз прогудите мне, чтобы я быстренько сворачивался.
– То есть… я буду просто на стреме?
– Если вернутся ваши родители, гудите что есть мочи, затем скажите им, что дали мне воспользоваться телефоном, ванной, чем хотите.
– Мне это не нравится, – нахмурился он. – Ну а если они вдруг застанут вас, когда вы будете рассматривать планы?
– Раньше-то вас это не трогало. Даже наоборот, вы толкали меня на это.
Он вздохнул.
– Да, это верно. Я тогда не знал вас так, как сейчас, и мне было все равно. Послушайте, не задерживайтесь слишком долго.
– Нет.
Все еще колеблясь, он подошел к двери, которая вела обратно в заднюю часть дома, а я пошел к комнате Конрада, где стены были увешаны картинами и рисунками лошадей, а бесчисленное число всяких побрякушек наводило на мысли о сорочьей страсти. На всех горизонтальных поверхностях были навалены сокровища: миниатюрные фигурки лошадей, старинные золотые монеты, крошечные золотые статуэтки, изображающие охотничьи сцены.
Стараясь не тратить времени зря, я обошел письменный стол и совершил уголовно наказуемое деяние, выражавшееся во вскрытии чужого замка, благо, как я и ожидал, замочная скважина оказалась именно такой, какая мне была нужна. Маленький плоский инструмент, который я прихватил из дома, послушно всунулся внутрь, не уткнувшись в выступ, прикрывавший язычок замка, и язычок легко отжался. Для открывания простых замков подходит любой вариант обычного ключа, чем он проще, тем лучше.
Дверь-панель, ничем не отличавшаяся от стены, без труда открылась, за ней обнаружился большой стенной шкаф, такой просторный, что в него можно было спокойно войти. Оставив на столе свою палку, я, прихрамывая, забрался в шкаф, нажал на выключатель, который сразу бросился мне в глаза, и над головой у меня загорелась лампочка под незамысловатым абажурчиком.
Внутри шкафа все стены были уставлены полками с бесконечными рядами ящичков самого разного размера, цвета и формы, но все до единого, к моему великому сожалению, без надписей.