- Господин Тук! Рад вас видеть! - неожиданно приветствовал меня майор.
«Он еще не знает, что Элиз моя жена», - мелькнула мысль, и с ощущением своего превосходства и с тем чувством великодушия, которое посещает иной раз победителей, я пожал его руку и почти искренне осведомился о его здоровье.
- О, пока у меня нет оснований быть недовольным своим здоровьем, - он улыбался, обнажая крепкие зубы.
За такие зубы я бы не пожалел Полумиллиона. Кажется, впервые я ощутил неясные пределы моих возможностей, границы того, что я мог получить за свои деньги.
«Старый Фауст отдал черту душу в обмен на молодость… А я бы отдал?» - думал я, разглядывая Дейли-Данна и ощущая острую, почти мучительную зависть к нему. «Но ведь Дейли-Данн с его молодостью и здоровьем остался в дураках. Элиз принадлежит не ему, а мне!» - пришла ко мне утешительная мысль.
Я снисходительно кивнул Дейли-Данну и занял свое место. За моей спиной сидел Гарри Гент. Гарри Гент был по-прежнему мрачен.
Я сел рядом с Фаренвагом. По другую мою руку был Отто Галлен, дальше стоял никем не занятый стул. Он предназначался для господина Маранса, который пока сидел напротив, между Паркинсом и Дрезом, известным промышленником из Галонии.
Видный предприниматель Маранс был одним из двух братьев, владевших старинной фирмой «Метеп1о топ», производившей все, что нужно для войны, - от атомных бомб, танков и тяжелой артиллерии до саванов, гробов и намогильных крестов. Многочисленные предприятия этой фирмы были расположены не только в Галонии, но и по ту сторону границы, в Ристландии. Отец братьев Маранс, старый Ант Маранс, доживший до Мафусаиловых лет, отлично помнил случившуюся между этими странами еще в прошлом веке войну, после которой он сделал важные для себя выводы. Ант Маранс решил, что война эта между соседними государствами не последняя и потому нелишне иметь военные заводы по обе стороны границы. Старый Ант женил своего младшего сына Люка на родовитой ристландке, и Люк переехал в Ристландию.
Дальнейшие события показали, насколько был мудр и дальновиден Ант Маранс. Его фирма на войне, разразившейся в самом начале этого удивительного века, заработала огромные деньги, которые текли к ней с двух сторон: обе враждебные армии обменивались выстрелами из пушек одной фирмы.
Надо отдать должное устоям семьи Марансов - войны между их странами не нарушали их сердечного согласия. Вот и теперь, когда должны были распределяться очень большие заказы, Люк Маранс поручил своему брату представлять его интересы. Так получилось, что Андре Маранс занимал два стула. Теперь он сидел среди галонийцев, его ристландский стул пустовал.
Генерал Фаренваг диктовал свои условия. Отто Галлен в такт словам генерала качал своей большой головой. То, что говорил Фаренваг, устраивало Галлена. Это ему, Отто Галлену, мы должны были передать чертежи новых ракет и другого оружия, которым Фаренваг собирался оснастить свою армию.
Когда Фаренваг замолчал, заговорил Дрез, владелец крупнейших военных заводов в Галонии. Это был тучный человек апоплексического вида. Он отличался упрямством, резкостью и ненавистью к ристландским промышленникам и генералам. Когда Дрез с недовольным видом стал откашливаться, я подумал: «Неужели несносный старик и здесь будет говорить, что Ристландия - извечный враг его страны и что ее надо опасаться?» На этот раз старик говорил о другом - он считал себя обойденным, он предлагал Фаренвагу выгодные условия и требовал больших заказов.
Глухим голосом, прерываемым частым кашлем, Дрез заявлял свои претензии. Я с интересом его разглядывал.
Отто Галлен считал Дреза своим самым сильным соперником. Он мечтал о том времени, когда он, Галлен, раздавит своего конкурента. А Дрезу оставалось недолго, он был безнадежно болен. Да и изрядно стар. У Дреза не было наследников. Его единственный сын погиб при авиационной катастрофе, а жена, которая была старше Дреза на десять лет, недавно умерла. Казалось бы, Дрезу не для чего было стараться увеличивать свои богатства. Однако это был один из самых предприимчивых людей, которых я встречал в моей жизни. С годами его энергия лишь росла. Это внушало мне глубокое почтение к нему.
Дрез предъявлял претензии. Он говорил, что промышленники Галонии обойдены, что львиная доля военных заказов попала в руки ристландских заводчиков. Дрез выставил непомерные требования. Маранс его поддержал, однако цифру значительно снизил. Им ядовито отвечал Отто Галлен, утверждавший, что раз уж речь идет о ристландской армии, то и вооружение ее должно быть, главным образом, ристландским. Они, ристландцы, нуждаются только в деньгах, а что касается изготовления оружия - с этим они и без Дреза и Маранса справятся.