Сверху на неё дул устало вращающийся вентилятор, развевавший одну прядку волос, выбившуюся из хвоста.
- Добрый день, - сказал Джон, залезая на стул прямо напротив девушки.
- Добрый. Чего хотите? - хоть и без особой радости, но с готовностью ответила она.
- Вообще неплохо было бы виски, - сказал Джон, оглядывая почти пустые полки за спиной у девушки.
- Виски нет.
- А пиво?
- Нет, - она покачала головой, отставив, наконец, стакан и посмотрев на Миллстоуна.
- Хорошо. Пойдём от обратного, - дружелюбно улыбнулся он, - что есть?
- Яблочное вино. Так себе, - она покачала головой в знак того, что в другой раз не порекомендовала бы его пить.
- Сойдёт. А даме? - Миллстоун посмотрел на Шейлу.
- Просто воды, если можно.
Шейла сняла шляпу и обмахнула себя воздухом. Две верхние пуговицы её рубашки уже были расстёгнуты, и Миллстоун не смог не скользнуть глазами, тем более, что из его положения открывался хороший обзор.
Барменша тем временем без лишних слов поставила перед Джоном стакан, в который налила желтоватой жидкости из тёмно-зелёной бутылки. Миллстоун при этом сразу вспомнил Долли, правда, продукт, который был представлен здесь, не шёл ни в какое сравнение с тем, что делала она.
Джон коротко чокнулся со спутницей, а потом сделал глоток. Барменша отошла от них на шаг и вернулась к протиранию других стаканов. Джон мог констатировать, что сюда сегодня вряд ли кто-то зайдёт, но этой девушке как будто было нужно куда-то себя деть, даже неважно куда.
- Вообще, мы здесь по делу, - сказал Джон, - даже, я бы сказал, по двум делам.
- Моего брата сейчас нет. Теперь он здесь главный, а я ничего не решаю, - ответила девушка.
- Ну, я могу не застать вашего брата, так что я бы с радостью изложил бы всё вам, тем более, что нам есть, о чём поговорить.
- Хорошо.
Она отставила стакан, оперлась ладонями на стойку и повернулась к Джону.
- Ну, начать стоит с того, что я представляю организацию, которая может доставить вам алкоголь. Насчёт ничего конкретного я тоже ничего не решаю, но, учитывая ваше запустение, мы можем быть друг другу интересны.
- У нас сейчас небольшие трудности, и мы, наверное, не сможем заплатить.
- Не будем ходить вокруг да около. Мы осведомлены о ваших трудностях, - вступила в разговор Шейла, - и готовы помочь.
- Осведомлены? - девушка усмехнулась, - и всё равно пришли?
- Да.
- Вы старые знакомые отца?
- Нет, к сожалению, - сказал Джон, - может быть, наша хозяйка и знала его когда-то, но сам я, к сожалению, видел его уже после того, как он погиб. Мои соболезнования.
- Спасибо, - сухо сказала она, - значит, вы федералы?
- Ну, у нас есть разрешение на перемещение и торговлю в пределах новых территорий, - сказал Джон, отхлёбывая ещё вина, - да и местные рейнджеры не отказывают в содействии, покуда наши интересы пересекаются.
- И в чём же они пересеклись здесь? - недоверчиво спросила она.
- Я занимаюсь охраной каравана. Здесь очень неспокойные места, а товар востребован. У нас его много, но мы не можем рисковать. Вот я и занимаюсь тем, что параллельно с федералами разбираюсь в том, что здесь происходит. Сегодня я убедился, что до сюда можно доехать без проблем, по крайней мере, днём, но дальше двигаться опасаюсь. Хорошо ещё, что мы можем продать товар, но через пару дней у нас начнётся простой.
- Так что именно вы можете привезти? Нам нужно почти всё. Ещё до смерти отца с ним отказались работать остальные. Кто потому, что федерация пришла без спроса, кто ещё почему-то. Несколько дней мы справлялись, а потом всё кончилось.
- Понимаю. Мы это исправим. Но именно мы с моей помощницей сейчас хотели бы обсудить не цены и ассортимент, а непосредственно гибель вашего отца.
- И что вас интересует?
- Всё. От подробного описания последних моментов его жизни до ваших мыслей о том, кто из старых или относительно новых знакомых мог это сделать.
- Всё было как всегда. Людей в тот вечер почти не было. Выпроваживать отцу никого не пришлось. Просто закрыл все двери и пошёл наверх.
- То есть, он просто пошёл наверх, как всегда, а наутро его нашли мёртвым? - Джон поднял брови.
- Да.
- И никто ничего не слышал?
- Нет.
- На входной двери приличный засов, его сложно открыть бесшумно, тем более, не зная. А на задней двери?
- Поменьше.
- Могу я посмотреть?
- Ладно, - пожала плечами девушка.
Засов на двери был и правда гораздо меньше, но был неплохо подогнан изначально, и совсем недавно хорошо смазан.
- Ваш отец следил за его состоянием? - спросил Джон, растирая на пальцах чёрную смазку.
- Да нет, - девушка развела руками.
- Кстати, мы до сих пор так и не представились. Я Джон, а мою помощницу зовут Шейла.
- Эльма. Эльма Маркин.
- Очень приятно, - сказал Джон, поднося пальцы к носу.
- Что это?
- Машинное масло. Та ещё смазка для дверей, но на пару раз хватит. Думаю, её выбрали из-за простоты использования.
Он немного потянул дверь на себя, потом осторожным движением открыл засов. Тот лишь едва слышно пискнул. Разумеется, такой звук не было слышно в спальнях наверху. Потом Джон уверенно подал дверь вперёд, и она открылась, даже не скрипнув.
- Скажем, для петель оно подходит плохо, - продолжал Миллстоун, но зато его не надо намазывать. Хватит всего лишь нескольких капель и минуты ожидания. Если нужен кратковременный эффект, то лучше не найти.
Он потрогал нижнюю часть нижней петли, а когда поднял руку, его пальцы снова были чёрными.
- То есть, он смазал нам дверь? - с каким-то недоверием спросила Эльма.
- Да. Видимо, ему было важно, чтобы никто ничего не слышал.
- Но он же должен был как-то войти, - сказала Шейла.
- Скажите, Эльма, эта дверь всегда заперта, когда никого из вас нет поблизости.
- Почти всегда. Она открыта, только если кто-то из нас на заднем дворе, - она развела руками.
- Мог к ней подойти посторонний?
- Вряд ли.
- Значит, вероятность, хоть и небольшая, но есть. Либо он, учитывая его теоретические возможности, мог находиться здесь. Спрятаться. В тот вечер не было каких-нибудь странных людей здесь?
- Нет. Я вообще редко раньше выходила в сам бар вечером. И в тот раз я только прошла и всё. Два или три человека сидели. Ещё я видела одного, он говорил с отцом. Один из его друзей. Мистер Колмен.
- Где я могу его найти?
- Наверное, уже нигде, потому что он живёт в республике, а сейчас, сами знаете.
- А о чём они говорили, вам неизвестно? - Миллстоун шагнул за порог и достал сигареты, а потом закурил.
- Нет. Наверное, о том, что теперь они не смогут вести дела.
- И по этим же причинам с вашим отцом не стали вести дела другие? - спросил Миллстоун, - неужели среди тех, с кем он работал, не было проживающих на этой территории?
- Я знаю только, что они в чём-то не сошлись. Отец был очень мрачным последние дни. А, вот ещё! - её осенило, что очень обрадовало Миллстоуна, и он с ожиданием на неё посмотрел, - в один день уже после закрытия кто-то приходил. Уже стемнело, брат был в гостях у своей девушки, а я уже собиралась ложиться, но мне не спалось.
- Вы слышали что-нибудь?
- Того, кто приходил нет. Наверное, он говорил очень тихо, но я слышала одну фразу отца. Он требовал, чтобы его прекратили пугать.
Она говорила задумчиво, глядя на Джона. Одну руку она держала на теле, чуть пониже груди, а второй теребила что-то, напоминающее амулет, висевший на шее. Сейчас, отвечая на вопросы Джона, она и сама начинала кое-что понимать, но до того, как Миллстоун задал ей свои вопросы, она как будто ни о чём не знала.
- Только одну фразу? - спросил Джон, когда Эльма задумалась, и воцарилось молчание.
- Да. Он тоже говорил тихо, но, наверное, не выдержал в тот момент.
- И больше ничего?
- Ничего такого. Потом хлопнула дверь, а отец решил выпить. Он вообще почти не пил, особенно то, что было в баре. Для себя он держал отдельно, а тут вот почему-то.