— Ты умница, — улыбнулся Джон, а сам подумал, что будет переживать, потому что этой ночью гриммы могут явиться и к ней.
К счастью, его опасения не оправдались. И на следующий день, и после Шейла не сказала ему о происшествиях. Он не решался спросить её прямо, но считал, что если бы что-то произошло, она бы поделилась с ним. К самому ему гриммы тоже не являлись, но он всё равно ощущал их где-то рядом. Ощущение это не проходило, хоть он и пытался списать его на свои предрассудки и излишнюю впечатлительность. Не то чтобы он ничего не боялся вообще, но этот искусственный страх, пронимающий до костей, кого угодно собьёт с толку.
На третий день, когда доктор Ромм уже обещала его отпустить ближе к вечеру, Шейла принесла ему конверт.
— Что там? — спросил Джон, принимая.
— Я не смотрела. Дайана сказала, что это телеграмма на твоё имя.
— Нужно было посмотреть.
Миллстоун при Шейле вскрыл конверт и достал оттуда небольшой листочек, с несколькими словами.
— Девчонка всё вспомнила, приезжай. Долли, — прочитала вслух Шейла.
— Ох, чёрт, — улыбнулся Миллстоун.
— Это то, о чём я думаю? — спросила Шейла.
— Да. Если бы это была любая ерунда, она бы не написала мне, это уж точно. Чёрт, чёрт, чёрт!
Это был всё тот же прежний Миллстоун, внезапно ощутивший прилив сил и желания деятельности, однако пока ещё он был заточён в больничных коридорах, отчего ему было очень некомфортно.
— И что мы будем делать? — спросила Шейла.
— Ехать в Рату и узнавать конкретно.
— Но мы же хотели…
— Мы не меняем своих планов, нам просто нужно закончить это дело, и всё. Раз уж мы его начали. Ты хотела бы, чтобы за нами тянулся такой длинный хвост, как неизвестно откуда взявшаяся девчонка?
— Джонни, — мисс Лейн немного огорчилась.
— Шейла, — сказал он, взяв её за плечи, — посмотри на меня. Мы потеряли гахнура и кучу всего. У нас в руках золотая жила, которая точно наша, потому что мы первые получили информацию. Неужели ты хотела бы сама лично отдать её целиком в стратегический или, что ещё хуже, какому-нибудь местному отделу?
— Но это ведь будет недолго?
— Нет. Мы узнаем, что она знает, выслушаем, а там решим, что делать.
— А если за ней тянется хвост? Ты же не сможешь это передать. Ты захочешь сделать всё сам.
— Если это серьёзный хвост, мы отдадим это под ответственность твоего старика. Всё равно он нас не подпустит.
— Правда? — мисс Лейн оживилась.
— Правда-правда. А сейчас возвращайся, собирай людей и заезжай за мной. Я пойду очарую доктора Ромм, чтобы она меня пораньше отпустила.
— Полегче там, ладно?
— Конечно-конечно. Двигай уже, не трать время. Сегодня вечером Флаенгтон зажигает огни.
Она улыбнулась и крепко поцеловала его в губы, а потом отправилась выполнять то, о чём он её попросил.
Самому Джону едва удалось выпроситься раньше. Ромм отпустила его только под очень честное слово, что он по приезду в Флаенгтон покажется врачу. Джон был готов пообещать всё, что угодно, и он сделал это.
После его выхода из ворот больничного двора мисс Лейн уступила ему место за рулём чёрного седана, и они без оглядки помчались на север. В Рате они были ближе к вечеру. Местные дороги всё же оставляли желать много лучшего, да и про опасности пока ещё рано было забывать.
Дверь открыла Долли. Она легко улыбнулась, увидев Миллстоуна.
— Привет, — сказал он.
— Привет. Вы долго что-то, — она бросила короткий взгляд на Шейлу и остальных.
— Извини, на юге очень неспокойно.
— Там всегда так было. Проходите. Только…
— Только что? — спросил Джон, входя в знакомый двор.
— Я не думаю, что нужно идти всем. Она немного странная, и тем более у твоей собаки к ней нелюбовь.
— Кстати, она это никак не объяснила?
— Объяснила, — кивнула Долли, — но лучше пусть она сама вам всё расскажет.
— Подождёте на улице? — обратился Джон к Дугласу и Диане.
— Конечно. Если что-то пойдёт не так — кричи.
— Само собой.
Марта сидела на диване в комнате, положив руки на колени. Она как будто ждала гостей. Когда Джон и Шейла вошли, она подняла на них свои глаза и вымученно улыбнулась.
— Здравствуй. Как ты? — сказал Миллстоун.
— За исключением того, что меня украли, неплохо.
— Рассказывай, — Джон сел в маленькое креслице напротив неё. Шейла заняла соседнее, а Долли осталась стоять в дверях.
— Я из западной долины. Там находится большой научный центр прошлого.
Миллстоун ощутил, как его голова начинает набухать от большого количества вопросов, которые пока рождаются гораздо быстрее, чем Марта способна на них отвечать.
— Я была посланником в этот мир. Я несла свет, а меня чуть было не убили. Как Дариаса, — она закрыла руками лицо и заплакала. Миллстоун сглотнул и переглянулся с Шейлой.
— Дариас тоже посланник? — спросил он осторожно, боясь вызвать новую волну истерики. Она молча покивала в ответ.
— Кто на вас напал?
— Наёмник. Но не тот, от которого вы меня спасли. Другой, который потом продал меня тому.
— А кому тот хотел тебя продать?
— Старикам, — выдавила она из себя.
— Подожди-подожди, — мягко остановил её Джон, — разве ты не от них пришла?
Она отрицательно помотала головой, потом убрала руки от лица. Слёзы прекращались — ей неплохо удавалось справиться с собой.
— Ты можешь мне это рассказать?
— Могу. Они наши давние враги. Может быть, этот человек и рассчитывал продать меня им. Я не помню, но он, кажется, об этом ничего не говорил, — на её лице снова начали появляться слёзы.
— Успокойся и всё по порядку расскажи. В чём причина вашей вражды со стариками?
— Они не пускают нас в этот мир, мешают и хотят подчинить. Они говорят, что они единственные прямые потомки древних, но это не так.
— Ерунда какая-то.
— Когда-то в центре было несколько научных кланов. Они иногда конфликтовали между собой, но в основном жили в относительном мире, но сейчас всё изменилось.
— Вы враждуете только лишь из-за науки? — спросила Шейла осторожно.
— Хоть всё и не так просто, но можно сказать, что да, — уклончиво ответила Марта, кивнула и посмотрела на мисс Лейн, а Джон задумчиво покивал.
— А что насчёт моей собаки? — спросил Миллстоун, — помнишь, он залаял на тебя?
— Это не совсем собака. Но он оттуда же, откуда и я.
— То есть, как, не совсем собака?
Лицо Джона было очень удивлённым, отчего Марта даже улыбнулась.
— Это сложно и долго объяснять. Простите.
— Но почему он лаял на тебя, если он тоже оттуда?
— Видимо, у него есть причины, может быть, до конца мне непонятные, — снова уклончиво ответила девушка, и Джону показалось, что она темнит.
— Что ты планируешь делать дальше? — спросила Шейла.
— А что я могу? Мне нужно вернуться домой и рассказать обо всём. Правда, не уверена, что смогу это сделать.
— Послушай, — негромко сказал Джон, — ты и твои друзья можете очень нам помочь. Ты согласна на это?
— Чем помочь?
— Ну, — он не знал, как лучше сформулировать то, что он хотел ей сказать, — ты же видела, что происходит на этих территориях. Мы стараемся навести здесь хоть какой-то порядок, и вы, если я правильно понимаю, хотели бы сделать то же самое.
— Ты понимаешь неправильно, — её лицо стало строгим, — мы не можем даже выбраться из своего дома. Это хорошо тем, что нам относительно несложно сохранять мир и покой в своей жизни, но теперь я вообще не уверена, что нам стоит выходить. А если уж и наводить порядок, то начинать нужно с нашего дома. Извини.
— Странно, — сухо сказал Миллстоун, — я почему-то ожидал другого, ну да ладно.
— Вы ведь поможете мне вернуться? Я не помню дороги до первого вашего большого города. А дальше я смогла бы найти путь.
— Ты, верно, говоришь об Айдене, — сказал Миллстоун, но увы, я не могу проводить тебя ни туда, ни тем более домой.