– У вас новое дело? – спросила Холли, ставя перед Джоном тарелку.
– Да, – Миллстоун шевельнул рукой, и пепел, который он забыл стряхнуть с сигареты, сам упал на стойку.
– Странно, никаких слухов утром не было, – пожала плечами Холли.
– Потому что со всех, кто что-то знает, я взял слово молчать до поры до времени.
– Нас ждёт ещё один преступник?
– Возможно, – коротко ответил Миллстоун и приступил к обеду.
Грибной суп из Золотой Шахты очень понравился Джону на вкус, к тому же был очень лёгким – самый лучший вариант для короткого обеда посреди напряжённого дня. Сам хозяин позаботился о том, чтобы это блюдо было в меню каждый день, но упорно не хотел говорить, где он берёт эти самые грибы. Учитывая их свежесть, Миллстоун предполагал, что где-то поблизости, но хозяин Айен лишь таинственно улыбался и молчал при малейшей попытке что-либо выведать по этому поводу.
Но спокойствие быстро улетучилось, когда открылась входная дверь, и на пороге появился хозяин. Нет, с ним всё было в порядке, напротив, вид он имел вполне обыденный, но коробка, наполненная чем-то, которую он нёс на руках, немного насторожила Миллстоуна.
– Приятного аппетита, господин офицер, – коротко сказал он и направился на кухню, – Холли, сколько у нас там денег? У торговцев сегодня много товара.
– К нам приехали торговцы? – спросил Миллстоун, даже не заметив, что впервые вместо привычного "Вы", сказал "Мы".
– Да. Я их с самого утра ждал, но они задержались. Хорнек и его долбанутая наёмница. Сидит с заряженным ружьём наперевес, как будто в первый раз меня видят, я вроде никогда не грабил никого. Обидно, господин офицер.
– Ничего, – задумчиво сказал Джон, – а они надолго?
– Вряд ли. Их все ждали. Сейчас они всё быстро распродадут, и отчалят. Так всегда.
– Хорошо. Холли, не возражаешь, если я доем позже. Мне нужно бежать.
– Конечно, – удивилась девушка, – вам что-то срочно нужно купить?
– Именно, – с восторженной улыбкой подхватывая шляпу со стойки, ответил Джон.
"Не всегда можно купить решение такого дела", – сказал он уже самому себе, закрывая дверь Золотой Шахты. Коротко выдохнув, Миллстоун быстрым шагом устремился в сторону дома Ника. План, спонтанно родившийся у него в голове, требовал помощи старика.
– Мистер Дейджен, вы дома? – громко спросил он, влетев на кухню.
Сначала ему показалось, что дома никого нет, и его план рушится от того, что Ник, которого он хотел заполучить себе в помощь, уже отоваривается у заезжих торговцев.
– Что вы так раскричались? – устало спросил старик, и Миллстоун даже немного вздрогнул от неожиданности, – сколько раз вас просил называть меня просто Ником, мне так проще откликаться.
– Отлично! – восторженно провозгласил Миллстоун, – Ник, вы не собираетесь к торговцу?
– Собираюсь, а что? Там, наверное, очередь. Мне не так уж много надо. Чайный концентрат у него всегда остаётся, как и картошка быстрого приготовления. Я её держу на чёрный день, но тут недавно влез в запасы.
– Мне нужна ваша помощь.
– Всё, чем могу, господин офицер, – с готовностью ответил старик.
– Мы сейчас вместе пойдём к торговцу. Вы меня представите своим, – он на несколько секунд задумался, – племянником, и будете вести с ним обычную сделку, а я просто как бы помогу вам. Можете?
– Никаких проблем, – выдохнув, ответил Ник, – дайте, я только соберусь и деньги возьму. Они у меня там, в вашей комнате. Вы ведь не возьмёте, а пока вы здесь, ни один воришка не сунется, – слова старика затихали по мере того, как он поднимался на второй этаж.
Через пять минут старик надел свой выгоревший пиджак, изначально бывший чёрным, и такие же брюки, взял свою трость – хотя дома легко обходился без неё – и был готов выходить из дома.
– Только смотрите, случайно не бросьте своё обычное "господин офицер" или "мистер Миллстоун", ладно?
– О чём речь, Джонни, сынок, – широко улыбнувшись, ответил Ник.
– В вас погиб хороший актёр.
– Может, и не погиб, – ехидно улыбнувшись, ответил Старик, – главное, чтобы вас кто другой не выдал. Тот же Уотерс или Фредди, они, обычно, много берут.
– Если наметится такой момент, то вы во весь голос им меня представьте своим племянником, надеюсь, они поймут.
– Хорошо. Справимся уж как-нибудь.
Вся эта история воистину открывала Ника с непривычных для Миллстоуна сторон. Сначала он увидел его необычайно встревоженным, а сейчас наблюдал, как старик будто бы снова обрёл молодость. Он был энергичен и бодр, отчего казалось, что трость и лёгкое прихрамывание – всего лишь часть изящной игры. Но ещё больше Джон ощущал исходящие от старика уверенность, дерзость и радость от того, что он участвует в настоящем деле.