Услышав окрик, Мило вздрогнул от неожиданности, чуть не свалился в люк и скорее уронил, чем опустил затекшую руку.
С этого мгновения ему пришлось через силу заставлять себя быть внимательным, а сама работа превратилась для него в каторжный труд.
В три часа сделали десятиминутный перерыв. Мило как сноп повалился на ящик, выдохнув:
— Уф! Ну и уморился я!
— Н-да… — откликнулся крановщик, стоявший рядом. — А что бы ты сказал на месте тех ребят, которые таскают внизу мешки и работают сдельно? Ты только посмотри, как они вкалывают.
Мило стало стыдно, и он пробормотал:
— Может, я устал совсем не от работы, а от того, что много ходил сегодня утром.
Раньше он только смотрел, как «вкалывают» грузчики, и восхищался их сноровкой и силой, теперь же ему стало жаль этих парней.
Рабочий день кончался в шесть вечера. Последний час Мило то и дело вынимал свои часы: у него не хватало ни сил, ни терпения. Так бы и прыгнул на эти мешки, проносящиеся над ним, и умчался бы вместе с ними, покачиваясь на конце каната. Чтобы убить время, он перепробовал всевозможные средства: подсчитал общее количество мешков, сгруженных за час; определил, что нужно считать примерно до шести, пока мешки цепляют на крюк, и до десяти — когда их разгружают на набережной.
Когда наконец помощник капитана крикнул: «Кончай!», Мило испустил вздох облегчения и потащился к помпе, чтобы вымыть руки и лицо, припудренное цементной пылью. И все-таки полученные десять франков да еще пять утренних порадовали его. Для него эти пятнадцать франков составляли целое состояние. А ведь раньше-то он считал, что заработать их можно играючи! Как жестоко он ошибался! И подумать только: вдруг бы ему пришлось остаться здесь еще и завтра! Брр!.. При одной этой мысли он чуть не задохнулся и судорожно ощупал в кармане записную книжку, где покоился его железнодорожный билет.
ГЛАВА XII
В ожидании ужина Мило успел отправить новую телеграмму тетушке Ирме и сообщить ей о своем приезде.
За столом мальчику пришлось поведать морякам о своих дневных приключениях. Трое из них принялись расхваливать Марсель и, не прибегая ни к каким красочным уловкам, невольно заинтересовали Мило своими рассказами.
— Счастливчик ты, парень! Попробуешь там буайес, — захлебывался один из них, — это специальный суп из красной рыбы и желтый-желтый, как лимон. Ей-богу, не вру! В него кладут шафран… ну, тот самый, что идет на окраску детских волчков и деревянных колец для салфеток.
— Когда приедешь на вокзал Сен-Шарль, — советовал Мило другой, — береги карманы! Ловкачей там хватает! Они без труда облегчают карманы своих ближних.
— А где живет твоя тетка? — осведомился третий.
— На улице Эвеше, в доме семь-бис, — ответил Мило.
От восхищения моряк аж присвистнул:
— Ну и ну! Неплохо устроилась твоя тетушка!
— А разве вы знаете эту улицу? — удивился мальчик.
— Еще бы не знать! Ведь и резиденция епископа находится как раз на той же улице. Будь уверен, марсельский епископ не будет жить в каком-нибудь паршивом закоулке. Улица Эвеше — очень красивая улица, и идет она вверх, к собору Нотр-Дам де ла Гард, который высится над всем Марселем. Чтоб побыстрее добраться до него, садись, если не лень, на фуникулер и дуй на нем.
Мило подумал, что моряк подтрунивает над ним, и рассмеялся.
— Чего ты ржешь? Я не шучу! — рассердился собеседник. — Разве там нет фуникулера, который поднимает людей к Нотр-Дам де ла Гард? Когда приедешь, выходи из вокзала и по улице Канебьер шагай к Старому порту, ну, а там спросишь улицу Эвеше. А если хочешь, сразу же топай к Нотр-Дам де ла Гард; его увидишь на самом виду, с левой стороны.
«Может, он все врет? — размышлял Мило. — Что ж, завтра проверю. Но как бы то ни было, Марсель, должно быть, необычный город. Необычный!»
Все пошли спать, и только один Мило не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок в своем уголке, куда его пристроил кок и где так приятно пахло смолой от снастей и моряцких просмоленных шляп.
В семь часов утра он сел на трамвай и покатил к вокзалу. Уж нынче-то он не пропустит свой поезд! И едва подали состав, мальчик моментально занял крайнее место в купе, расположенном как раз посередине великолепного вагона с длиннющим коридором. Вскоре все места были заняты, и Мило ликовал, что пришел вовремя и успел захватить удачное местечко рядом с коридором: ведь теперь он мог выходить из купе, когда ему заблагорассудится, никого не беспокоя.