— Это верно, — поддакнула хозяйка. — Мило, принеси кофейник, он стоит на углу плиты. И захвати по дороге сахар, раз уж будешь на кухне.
Мило отложил в сторону яблоко и побежал на кухню. Слова хозяина произвели на него глубокое впечатление.
Ему было приятно сознавать, что хозяин — человек добрый, любит рабочих и что трудится он целый день только ради них.
Тереза, видимо, была такого же мнения, ибо, когда Мило возвратился с кофейником в зал, она все еще разглагольствовала:
— Небось хозяин ресторана, о котором я рассказывала, не ударит палец о палец. Не то что вы!
В этот день мадам Сириль ушла в полдень на похороны, поэтому хозяину и Анжеле пришлось по очереди стоять у плиты и передавать в зал заказанные блюда. Подобное занятие не очень-то нравилось Анжеле. Она, ворча, металась от мойки к плите, подхватывая тарелки с заказами мокрыми руками.
А Мило все думал о словах хозяина, и это вселяло в него бодрость и энергию.
«В конце концов, — размышлял он, — мы все трудимся здесь ради блага рабочих завода «Форж-э-Шантье».
И когда хозяин запоздал сменить Анжелу, мальчик, у которого не оказалось под рукой чистой посуды, взял щетку для мытья посуды и подошел к тазу с горячей водой.
— Я немножко номою, — сказал он Анжеле.
— Не смей! — запротестовала та. — Разве ты мало работаешь за какие-то жалкие пять франков, которые швыряют тебе каждый день? Это же сплошная обираловка! Они заставляют тебя трудиться, как взрослого, которому бы пришлось платить в три раза больше, чем тебе… Слышала я эти нынешние хозяйские разговорчики и едва сдержалась, чтобы не отчитать этого толстопузого лицемера. Конечно, и он, и его женушка вкалывают не меньше, чем мы, но поступают они так из корысти, из жадности! Им бы еще немного заграбастать деньжонок: побыстрее продать свое заведение и через годик отправиться на виллу, которую они купят в Ницце. Они спят и видят только это. Да и все их разговоры сводятся лишь к одному — разве я не знаю! Рабочие завтракают по предельно низким цепам? Верно, но это не по доброте душевной! А потому, что у них на улице Иена есть конкурент — ресторан «Шантье». Они наперебой закупают самые дешевые продукты, сбывая в ресторане никуда не годное мясо и рыбу, которая валялась на рынке уже два дня.
— Но ведь мы вроде бы неплохо питаемся здесь, — заметил Мило.
— Ха, это, конечно, вкусно, и первые дни посетители всегда довольны. Но надо учесть, что хозяйка умеет приправить с помощью соусов и специй самые никудышные продукты. Здесь люди только и делают, что травятся. Вот в чем превосходство ресторана «Форж» перед рестораном «Шантье». Побереги свой желудок! Обрати внимание, что я здесь ем только овощи, салат и сыр.
Мило слушал эти откровения в полном замешательстве.
Ну кто бы мог подумать!
ГЛАВА XLVII
Присмотревшись повнимательнее, Мило убедился, что Анжела не лгала.
Он узнал, что несколько недель назад Сирили взяли третью служанку, которая должна была поочередно обслуживать посетителей и мыть посуду. Но, зарабатывая сущие гроши, да еще не получая приличных чаевых, она предпочла расстаться с рестораном.
Анжеле пришлось в течение долгих дней одной мыть и вытирать посуду. Не управляясь вовремя и слишком уставая, она пригрозила хозяевам, что тоже уйдет. Вот тогда-то и наняли Мило.
Теперь мальчик знал, что работа, выполняемая им, совсем не соответствует его заработку. И его охватило чувство возмущения, которое усугублялось все сильнее и сильнее, тем более что хозяева не переставали злоупотреблять его терпением.
Когда стрелка часов подбиралась к девяти, хозяйка уже не говорила ему, чтоб он заканчивал работу. И ему приходилось самому спрашивать:
— Мадам, уже девять часов, я могу идти?
— Хорошо, иди, — бросала с раздражением мадам Сириль.
Мило казалось, что он унижается, выклянчивая свободу, на которую он имеет полное право. Прощаясь, ему так и хотелось заявить хозяйке: «Больше вы не увидите меня. Хватит! Поищите другого, который бы согласился работать десять часов за пять франков!»
Но сказать так он не осмеливался и в глубине души не хотел расстаться с этим пусть даже плохим местом. Ведь он же поклялся держаться до конца! И, уходя из ресторана, он пытался как то скрасить свое далеко не завидное положение.