Кроме постройки, куда поместили Мило и которая состояла из конюшни и кладовки, на дворе громоздился навес, укрепленный на каменных столбах. Там хранились различные тележки и сельскохозяйственный инвентарь. Рядом — курятник, весь затянутый металлической сеткой. Мило разглядел еще маленький сарайчик с клетками для кроликов, голубятню и загон для козы. Увидев маленького восьмидневного козленка, Мило пришел в восторг: козленок уже умел немножко прыгать и позволял себя ласкать.
— Скотину и птицу выпускать здесь нельзя, — предупредил его хозяин, — потому что за оградой из тамариска находятся наши поля. Настоящей изгороди у нас нет. Я убрал все лишнее перед домом, чтоб можно было проехать на тележке. Если мы выпустим даже кур, то они склюют весь салат. Вот так-то! А теперь пойдем собирать на поле оставшуюся цветную капусту. Гляди-ка, вот и Леонс подоспел.
Высокий и худой мужчина вошел во двор. Седой, с бритым лицом, он при ходьбе немного наклонялся вправо, опустив одну руку, болтавшуюся как плеть. Когда он подошел ближе, Мило с огорчением убедился, что у него нет правой руки и вместо нее из рукава торчит какой-то железный крюк вроде протеза.
Вскоре мальчик узнал, что Леонс, рабочий на ферме, был искалечен на войне. Потеряв правую руку до локтя, он заменил ее этим крюком, прикрепив его к оставшемуся обрубку и к предплечью, и теперь ловко орудовал им.
— Леонс, познакомься, — сказал Кассиньоль, — вот мальчонка, о котором я тебе говорил. Он приехал к нам сегодня в полдень. Время от времени ты можешь брать его с собой.
— Прощай, малыш, — сказал Леонс, протягивая Мило левую руку.
Мило уже заметил, что на юге вместо «здравствуй» говорят «прощай».
Кассиньоль направился в конюшню и запряг Мутона в длинную тележку, а Леонс и Мило тем временем сложили в нее двадцать пустых больших корзин с двумя ручками. Потом тележка выехала из ворот и двинулась к полям по той самой дороге, по которой пришел в Марсиган Мило. Сунув руки в карманы, мальчик шагал позади тележки вместе с Леонсом. Он радовался, что уже приступил к работе, и все гадал: интересно, что ему поручат делать?
ГЛАВА LVI
Почти сразу тележка свернула с дороги, пересекла луг, который Мило видел еще раньше из окна своей комнаты, и остановилась у одной из длинных грядок, как и везде изрезанных рядами кипарисов, оберегавших Марсиган от страшного мистраля.
Хотя в этом году урожай цветной капусты снимали дважды, на грядке виднелось множество крупных кочанов. Вся земля была усыпана пожухлыми листьями.
Кассиньоль и Леонс, вооружившись ножами, срезали все, что уцелело на поле, кроме перестарков или совсем уж непригодных вилков. Мило, восхищенно прикидывая на руке увесистые вилки, собирал их в аппетитные кучи по сорока штук. Потом в каждую корзину положили по двадцать четыре вилка, а все корзины составили в два плотных ряда. Сначала Мило только помогал Кассиньолю, но вскоре и сам стал без труда заполнять корзины.
— Одной не хватит, — заметил Леонс.
— Давайте я сбегаю, — предложил Мило.
И он побежал по рыхлой мягкой земле и по лугу.
Возбужденный и запыхавшийся, он вернулся, держа корзину на голове.
— Молодец, ловко ты скачешь, — сказал ему фермер. — Но больше так не бегай! Если хочешь работать подольше, то торопиться не к чему.
Корзины стали грузить на тележку. Леонс продевал свой крюк в одну ручку корзины, а Мило и Кассиньоль брались за другую. Когда низ тележки заполнили, в пазы боковых стенок вставили доски, что позволило, не помяв капусту, поставить сверху еще несколько корзин.
— Эта партия уже продана, — объяснил Кассиньоль Леонсу, когда они снова вернулись на ферму. — Ее взял скупщик из Авиньона. Грузовик подойдет к рынку в половине шестого, а сейчас только четыре. Время у нас еще есть. Сходи-ка пока прополи картошку вдоль дороги, а то она там едва взошла. И прихвати с собой мальчонку.
До начала шестого Мило пропалывал картошку. Ее крепкие кустики, совсем недавно пробившиеся сквозь толщу земли, сами раздвигали теперь в стороны коричневые и рыхлые комки почвы. У Мило была тяпка, но он совсем не пользовался ею. Он руками выдирал все сорняки с корнями и складывал их в маленькие аккуратные кучки.
Леонс работал на другой стороне поля, и Мило, зная, что никто не стоит над душою, чувствовал себя великолепно. Вот он на минуту выпрямился и увидел среди кипарисов распускающиеся платаны, стоящие на дороге… Вот он услышал мерное журчание ручейка, бегущего вдоль дороги… Вот он вдохнул горьковатые запахи вырванной травы и сырой земли… Да, он был счастлив!