— Симпатия! Симпатия, говоришь, мистер Патрик Деннис Мур! А то, что она — мое единственное дитя и после нашей с Миссис смерти вместе с мужем унаследует всю мою собственность и деньги, к этой симпатии имеет отношение?
— Да. Если мне придется мириться с вами в качестве тестя, клянусь Богом, я заслужу этим и собственность, и деньги.
— Убирайся вон! — взревел Майк. — Убирайся к чертям из моего дома!
— Из конюшни, — поправил Пэтси.
— Ты уволен! Без рекомендаций! Собирай свои манатки и проваливай!
Пэтси не «собрал манатки» и не «свалил», потому что на следующий день они с Мэри пошли в мэрию и поженились.
Глава восьмая
Из мэрии Пэтси с Мэри прямиком вернулись домой. Миссис расплакалась, потому что у них не было большой церковной свадьбы с венчанием. Но Мэри явно была очень счастлива. Она то и дело посматривала на обручальное кольцо у себя на пальце и улыбалась Пэтси. Патрик Деннис хорохорился, заложив руки в карманы, и скалился на тестя. Бидди подслушивала под дверью, открыв рот от изумления.
Майк Мориарити был единственным, кто вел себя ненормально. Он погрузился в размышления, и впечатление было такое, что его внезапно лишили дара речи. Своим молчанием он действовал жене с дочерью на нервы.
— Папа, ты разве не пожелаешь мне счастья?
— Дай мне глянуть на документ, — вдруг заявил Майк.
Взволнованно, но со счастливым видом Мэри достала из ридикюля свидетельство о браке и протянула отцу. Тот тщательно его изучил.
— Ха! Значит, вас не священник поженил?
— Нет.
— Времени не было… — начал было Пэтси.
— А из мэрии вы сразу пришли домой? — Майк не обратил на Пэтси внимания.
— Конечно, папа.
— Отлично! — Майк повернулся к жене: — Миссис, подай-ка шляпу и пальто.
— Но, Майкл… — начала было она.
— Молчать!
— Я хотела сказать, — робко произнесла Миссис, — что мы могли бы сначала выпить по бокалу вина. Все вместе? Отметить, так сказать?
— Непременно отметим, не волнуйся, — зловеще пообещал он. — Только не то, что ты думаешь.
— Куда ты собрался? — спросила Миссис. И добавила: — Прости, что спрашиваю.
— Я собираюсь прямиком к судье Кронину, чтобы тот аннулировал брак.
— Ты не можешь так поступить! — взвыла жена.
— Еще как могу. Кронин мне должен.
— Я хотела сказать, что они женаты по-настоящему.
— Ничего подобного. Разве ты не слышала, что они сразу после мэрии вернулись домой, нигде не останавливаясь?
— Но…
— Это значит, что брак не был конс… консу… Не был консуммован[14]! — триумфально изрек Майк. И выбежал из дома.
Миссис побежала за ним.
— Майкл, ты не можешь так поступить! — задыхаясь, повторила она, догнав его.
— Не тебе указывать мне, что делать.
— Но что ей делать с ребенком? — причитала Миссис. — Если она будет не замужем?
Майк остановился так неожиданно, что жена налетела на него. Он схватил ее за руку.
— Каким ребенком?
— Мэри и ее мужа.
— Откуда ты знаешь?
— Мне Бидди рассказала.
— А она откуда знает?
— Она видела, как Мэри поднималась к нему в комнату. В ночной рубашке. И как они обнимались и целовались… — Миссис покраснела. — Ну и все остальное. Бидди все видела.
— Почему она мне не сказала?
— Потому что боялась Патрика. Он сказал, что убьет ее, если она расскажет. Но она все равно мне открылась.
Майк побрел обратно, Миссис семенила рядом. Войдя в дом, он отдал ей шляпу и пальто и, не говоря никому ни слова, заперся у себя в кабинете. Оставшись наедине с собой, он уселся за письменный стол, опустил голову на руки и зарыдал.
Майк плакал, потому что все планы, которые он строил насчет дочери, пошли прахом. Когда ей было двадцать, он надеялся, что она выйдет замуж за одного молодого адвоката с прекрасным будущим из числа его знакомых. Но Мэри оказалась слишком робкой, чтобы поддержать адвокатские ухаживания. Теперь тот молодой адвокат был помощником прокурора округа. И однажды мог стать губернатором. А Мориарити-то мечтал, как будет говорить: «Мой зять, губернатор…»
Годы шли, и Майк убедил себя, что его дочь никогда не выйдет замуж. Но в этом были свои преимущества. Он привык рассчитывать на то, что она станет ему опорой в старости, станет заботиться о нем, если жена умрет раньше его. Теперь эта мечта тоже лопнула. Это он и оплакивал.
Однако же в основном Майк плакал, потому что знал, что его дочь отличалась нежностью, добротой и честностью. Она была слишком хороша — слишком хороша! — для такого, как Патрик Деннис Мур. Сердце Майка было почти разбито.